СС — ФТ в действии. Эксплуатация и боевое применение В гражданской авиации

План
Введение
1 Альтернативы плана
2 Обозначение стратегических целей
3 План ОКХ от 19 октября 1939 года
4 Замечания ОКВ
5 План ОКХ от 29 октября 1939 года
6 Критика плана ОКХ
7 Замечания группы армий «A»
8 Дополнения к плану ОКХ
9 «Мехеленский инцидент»
10 «Затяжной старт»
11 План ОКХ от 30 января 1940 года
12 Военно-штабные игры
13 План Манштейна
14 Критика плана Манштейна
15 Воплощение плана «Гельб»
16 Заметки
17 Источники

Введение

План «Гельб» или Гельб-план (нем. Fall Gelb - Жёлтый план) - кодовое название немецкого плана блицкрига против стран современного Бенилюкса: Бельгии, Голландии, Люксембурга, а также Франции в 1940 году. Позднее был частично реализован в ходе гитлеровского наступления, известного как Французская кампания. План стал одним из этапов «Странной войны», которая была умело использована немецким командованием как своего рода стратегическая пауза-передышка. Это позволило Германии успешно завершить Польскую кампанию, реализовать план оккупации Дании и Норвегии (Датско-Норвежская операция), а также подготовить вторжения во Францию (собственно План «Гельб»), окончательно закрепить результаты Аншлюса (аннексия Австрии) и захвата Судетов.

1. Альтернативы плана

Первый вариант военной кампании «Гельб», известный как «План ОКХ» , имел скорее теоретический, позиционный характер. Ему не суждено было воплотиться в жизнь. Другой вариант, известный как «План Манштейна», оказался более удачен и был успешно реализован 10 мая 1940 года в первой фазе Французской кампании. Результатом осуществления плана стала оккупация немецкими войсками территорий Бельгии, Голландии, Люксембурга и северной Франции.

2. Обозначение стратегических целей

Разработка наступления на Францию была начата 27 сентября 1939 года. На собрании главнокомандующих и военачальников штабов Гитлер подчеркнул: «Цель войны - поставить Англию на колени, разгромить Францию».

Против плана выступили главнокомандующий сухопутными войсками Браухич и начальник генерального штаба Гальдер. Они даже подготовили план отстранения Гитлера от власти, но, не найдя поддержки командующего резервной армией генерала Фромма, отказались от попытки.

6 октября 1939 года немецкие войска завершили оккупацию Польши, а 9 октября командующим видами вооружённых сил Браухичу, Герингу и Редеру было выслано «Послание о ведении войны на Западном фронте». В этом документе на основе концепции «блицкрига» определялись стратегические цели будущей кампании:

«3. … для дальнейшего ведения военных действий приказываю:

а) на северном фланге Западного фронта подготовить наступление через территории Люксембурга, Бельгии и Голландии. Наступать необходимо как можно большими силами и как можно быстрее;б) цель этой операции - уничтожить, по возможности, большие объединения французской армии и союзников, находящихся на её стороне, и одновременно захватить как можно больше территории Голландии, Бельгии и Западной Франции, чтобы создать плацдарм для успешного ведения воздушной и морской войны против Англии и расширить буферную зону жизненно важной Рурской области.»

«3. … Für die weitere Durchführung der Feindseligkeiten bestellt:

a) auf der nördlichen Flanke des westlichen Front bereiten Offensive teritorrii durch Luxemburg, Belgien und Holland. Die Offensive sollte so viel Kräfte wie möglich und so schnell wie möglich;b) Der Zweck dieser Maßnahme - zerstören die Möglichkeit der großen französischen Armee und Verbündete auf seiner Seite, und gleichzeitig zu nutzen, so viel Gebiet der Niederlande, Belgien und Westen Frankreichs zu schaffen, ein Sprungbrett für eine erfolgreiche Luft-und Seeweg Krieg gegen England und erweitern Sie den Puffer Die Umgebung von entscheidender Bedeutung Ruhrgebiet.»

Высший немецкий генералитет отнёсся к указу Гитлера с сомнением. Один из генералов даже выкрикнул: «Франция - не Польша!». Но, несмотря на опасения о провальном исходе операции, главнокомандующий сухопутных фойск Вальтер фон Браухич дал распоряжение генеральному штабу (ОКХ) разработать «Директиву Гельб о стратегическом развертывании войск» .

За основу плана операции командованием сухопутных войск (ОКХ) был взят план Шлиффена 1914 года, но в отличие от плана Шлиффена, план ОКХ не ставил целью полную победу во Фландрии, а имел исключительно позиционный характер - его полное выполнение приводило только к установлению позиционного фронта по реке Сомма.

· Группа армий «B» (Федор фон Бок) - 2, 4 и 6 армии (37 дивизий)

· Группа армий «A» (Герд фон Рундштедт) - 12 и 16 армии (27 дивизий)

· Группа армий «C» (Вильгельм Риттер фон Лееб) - 1 и 7 армии (25 дивизий)

· Армейская группа «N» - 18 армия (3 дивизии)

· Резерв - 9 дивизий

Главный удар должна была наносить группа армий «B» по обе стороны Льежа с целью разбить англо-французские силы в Бельгии вместе с бельгийской и голландской армиями. Южнее расположится группа армий «A». 12 армия будет исполнять прикрытие южного фланга группы армий «B», 16 армия - удар в направлении южной Бельгии и Люксембурга. После марша через Люксембург 16 армия должна занять оборону севернее западного фланга линии Мажино между Сааром и Маасом. Против линии Мажино будет действовать группа армий «C». В зависимости от политического климата армейская группа «N» предназначалась для разгрома Голландии . Директива оканчивалась распоряжением группам армий «A» и «B» сосредоточить свои войска таким образом, чтобы они за шесть ночных переходов смогли занять выходные позиции к наступлению.

4. Замечания ОКВ

21 октября 1939 года командующий Верховного Главнокомандования вермахта (ОКВ) Вильгельм Кейтель выложил Гитлеру критические замечания на счёт «плана Гельб». Они сводились к следующему:

· Армейская группа «N» имеет неоправданно большие силы. У неё одинаково мало шансов прорвать укреплённую линию Греббе.

· Левофланговая 4-я армия группы армий «B», наступающая южнее Льежа, должна нанести удар на запад, и только в крайнем случае - на северо-запад.

· Стоит пересмотреть состав 6-й армии, которая наносит удар севернее Льежа. Выделенных ей трёх танковых и одной моторизованной дивизий недостаточно для развития успеха.

· После начала наступления и снятия французских войск с линии Мажино из группы армий «C» можно будет передать для усиления наступающей группировки десять дивизий.

Таким образом, штаб оперативного руководства ОКВ предлагал ещё больше усилить, главным образом подвижными войсками, северный фланг.

В стратегическом плане от 29 октября 1939 года ставилась уже более широкая цель - уничтожить союзную группировку в районе севернее Соммы и выйти к Ла-Маншу. В состав группы армий «B» дополнительно была включена 18-я армия, а количество её дивизий увеличилось до 43-х (из них 9 танковых и 4 моторизированных). Состав группы армий «A» уменьшился до 22-х, а группы армий «C» - до 18-и дивизий. Освободившиеся дивизии усилили северное крыло фронта. Группа армий «B» получила задание прорваться одной ударной группировкой севернее Льежа, в район Брюсселя, а другим - южнее Льежа, в район на запад Намюра и потом продолжать наступление на северо-западном или юго-западном направлении. Группа армий «A» имела вспомогательное задание - прикрыть группу армий «B» на южном и юго-западном флангах; группа армий «С», как и в плане от 19 октября, занимала позицию против линии Мажино. Границу с Голландией прикрывал 6-й корпусный округ, который подчинялся группе армий «В».

Закончить развёртку планировалось до 5 ноября. 12 ноября 1939 года должно было начаться наступление.

6. Критика плана ОКХ

Адольф Гитлер назвал план, подготовленный ОКХ, верхом посредственности. На одном из совещаний по обсуждению оперативного плана Гитлер, обращаясь к Кейтелю и Йодлю, отметил:

«Так это же старый план Шлиффена с усиленным правым флангом и главным направлением удара вдоль атлантического побережья. Дважды такие номера не проходят!»

Повторение шлиффеновского замысла начала столетия, наступление на Францию серповидным движением через Бельгию, не устраивал его. В 1939 году было очевиднее, чем в 1914, что если и случатся боевые действия между Германией и союзниками, то именно в Бельгии, так как линия Мажино вдоль франко-немецкой границы надежно защищала Францию. По сравнению с линией Мажино бельгийские укрепления были очень слабыми. Очевидно, что французы также понимали это и ожидали такого развития событий. Однако, хоть Гитлер и имел другую точку зрения, он желал как можно быстрого начала наступательной операции:

«Время работает на противника… Наша ахиллесова пята - Рур… Если Англия и Франция прорвутся через Бельгию и Голландию в Рур, мы окажемся в огромной опасности».

5 ноября Браухич опять попробовал отговорить Гитлера от вторжения во Францию. Гитлер, в свою очередь, ещё раз подтвердил, что наступление необходимо начать не позже 12 ноября. Однако 7 ноября приказ был отменён в связи с неблагоприятными метеорологическими условиями. Позднее начало операции будет перенесено ещё 29 раз.

7. Замечания группы армий «A»

Ещё во время подготовки плана ОКХ начальник штаба группы армий «A» под командованием Рундштедта Эрих фон Манштейн отмечал, что его замысел слишком очевиден. Другим недостатком плана ОКХ, по мнению Манштейна, было то, что немецким войскам придётся столкнуться с английскими частями, которые точно будут более тяжёлым противником, чем французы. Более того, этот план не обещал решающей победы.

Обдумывая эту проблему, Манштейн сделал вывод, что лучше нанести главный удар через Арденны в направлении Седана, чего союзники никак не могли ожидать. Основной идеей этого плана было «заманивание». Манштейн не сомневался, что союзники обязательно прореагируют на вторжение в Бельгию. Но, разворачивая там свои войска, они потеряют свободный резерв (по крайней мере на несколько дней), загрузят до отказа дороги, а главное, ослабят «скольжением на север» оперативный участок Динан - Седан.

Полно дев любити!

Двум смертям не быти!

(Виса Торира Ледника)

Основные силы «панской Польши» были разгромлены войсками «Третьего Рейх а» всего за восемнадцать дней. На протяжении всей «молниеносной» польской кампании и последовавшей за ее окончанием зимы 1939–1940 годов на Западе царило полное затишье. Англо-французские войска, с одной стороны, и слабые немецкие части, занимавшие «Западный вал»- с другой, стояли друг против друга, разделенные линиями своих укреплений. Между прочим, эта «сидячая» война (прозванная также «странной» или «смешной») пошла на пользу СС СР (тогда еще «другу и союзнику» гитлеровской Германии). За время «странной войны» на Западе Сталин успел создать целый ряд опорных пунктов в отошедшей к СС СР по «пакту Молотова-Риббентропа» Прибалтике, а 26 ноября 1939 года развязал так называемую «зимнюю войну» против Финляндии, не принявшую советских требований об «изменении границы» в районе Ленинграда. Когда англо-французы узнали о создании в городе Териоки «финского народного правительства» под эгидой СС СР, объявившего о начале в Финляндии «народного восстания» и призвавшего «на помощь финской революции» советскую Красную Армию, они забеспокоились. Хотя действия Красной Армии, разумеется, незамедлительно откликнувшейся на просьбу «угнетенного финского пролетариата» о помощи, и поспешившей поскорей «исполнить свой интернациональный долг», на Карельском перешейке носили - несмотря на колоссальное превосходство советской армии вторжения в силах и средствах! - мягко говоря, крайне вялый характер, Западные державы решили воспользоваться «зимней войной» и захватить Скандинавский полуостров, под предлогом «оказания помощи маленькой демократической Финляндии против громадного тоталитарного советского монстра». В английских и французских штабах «под шумок» началась разработка планов захвата Скандинавии.

Вскоре после завоевания Польши свежеиспеченный группенфюрер СС (генерал-лейтенант)Пауль Гауссер возглавил Дивизию СС особого назначения, в качестве ее первого командира. Месяц спустя он и его люди покинули город Пильзен (Пльзень), расположенный на западе бывшей Чехословакии, чтобы провести примерно шесть месяцев в западной Германии. Там они прошли интенсивный курс обучения и подготовки к предстоящей войне с Великобританией и Францией. В начальный период обучения «зеленые эсэсовцы» под командованием Гауссера учились сражаться и взаимодействовать в составе единой дивизии.

В апреле 1940 года новая дивизия получила пополнение в виде новых частей, предназначенных для доведения ее численности до уровня, необходимого для обеспечения новой эсэсовской дивизии возможности эффективного участия во вторжении в Голландию (Нидерланды) и Бельгию. Пополнение свежей живой силой и интенсивный режим боевой подготовки не оставляли у бойцов дивизии СС - ФТ и тени сомнения в том, что им суждено сыграть важную роль в осуществлении оперативного плана «Гельб» («Жёлтый»). Не удивительно, что эсэсовцы были высоко мотивированы и готовы выполнить свой долг. На протяжении подготовительного периода они развили в себе сильное чувство боевого товарищества и верности своему дивизионному командиру, фамильярно именуемого ими «папаша Гауссер»(подобно тому, как белые казаки XIV Казачьего Кавалерийского Корпуса CC столь же ласково, хотя и фамильярно, именовали своего корпусного командира генерал-лейтенанта Гельмута фон Паннвица «батька Паннвиц»).

Пока чины Дивизии СС особого назначенияпроходили боевую подготовку в западной Германии, правительства Англии и Франции приняли 27 января 1940 года окончательное решение об оккупации Норвегии силами двух английских и одной французской дивизий. Объединенное командование западных союзников надеялось молниеносно овладеть норвежским городом Нарвиком, блокировав, тем самым, шведский рудный район Елливаре, эксплуатация залежей которого имела жизненно важное значение для бесперебойного функционирования германской военной промышленности, лишенной собственных источников сырья и полезных ископаемых. Но «разведка доложила точно», и уже 20 февраля 1940 года «фюрер и Рейх сканцлер» сообщил генералу Николаусу фон Фалькенгорсту о наличии у него достоверных сведений о намерении англичан и французов высадиться и закрепиться в Норвегии. Гитлер подчеркнул, что если это им удастся, последствия для Германии могут быть самыми непредсказуемыми, и свое намерение опередить англичан. Фон Фалькенгорст был назначен командиром армейской «группой 21», сформированной для захвата (теперь уже немцами) Дании и Норвегии, и подчиненной в оперативном отношении непосредственно Гитлеру. Фюрер поручил генералу фон Фалькенгорсту подготовить комбинированную десантную операцию, получившую кодовое название «Везерюбунг» («Учение на Везере»), издав 1 марта 1940 года соответствующую директиву. Одновременно Адольф Гитлер и высшие военные стратеги «Третьего Рейх а» работали над планом молниеносного завоевания стран Западной Европы. Но еще до начала операции «Гельб»(кодовое название плана вторжения в Бельгию, Голландию и северную Францию), 9 апреля 1940 года, Верховное Командование Вермахта (ОКВ) отдало приказ о нанесении внезапного удара по Дании (операция «Везерюбунг-Зюд») и Норвегии (операция «Везерюбунг-Норд»). Как и ожидалось, захват немецкими десантами этих скандинавских стран «под самым носом» у намеревавшихся сделать то же самое англо-французов, Гитлеру и ОКВ, успешно претворившими в жизнь план «Везерюбунг», удалось своевременно лишить английские военно-морские и военно-воздушные силы возможности заполучить базы на датской и норвежской территории, а также не дать англичанам захватить богатые месторождения железной руды на территории Норвегии и блокировать район Елливаре. Данией Гитлеру удалось завладеть, не встретив серьезного сопротивления (за исключением короткой перестрелки германских сил вторжения с охраной королевского дворца в Копенгагене). С Норвегией немцам пришлось повозиться подольше. На ее территории к моменту германского вторжения уже успели высадиться английские и французские войска. Тем не менее, к началу июня 1940 года. «Третьему Рейх у» окончательно покорилась и Норвегия. В обоих случаях немцам очень помогло наличие в завоеванных странах сильной «пятой колонны»- Датской Национал-Социалистической Рабочей Партии (ДНСАП) Фритса Клаусенаи партии норвежских нацистов «Нашунал Самлинг» («Национальный сбор», сокращенно: НС) бывшего военного министра Норвегии Видкуна Квислинга(фамилия которого стала в годы войны в англоязычном мире символом измены родине и коллаборационизма). Национал-социалистические идеи пользовались такой широкой популярностью в обеих скандинавских странах, что там, кроме имевшихся еще до войны нацистских штурмовых отрядов (СА и «Фольксвернет»- в Дании, «Гирд», а позднее «Риксгирд»- в Норвегии), сразу же после начала германской оккупации были сформированы собственные, национальные «части СС общего назначения». В Дании- полк СС Данмарк (Дания)и учебный батальон СС Шальбург(послуживший основой для формирования Корпуса Шальбурга). В Норвегии- «Норвежские СС». Кроме того, на стороне немцев сражались на фронтах Второй мировой состоявший из датчан «Добровольческий корпус Данмарк (Дания), а также «Норвежский легион СС» и отдельный «Норвежский лыжно-егерский батальон СС», не считая многочисленных норвежцев и датчан, служивших, вместе с имперскими и этническими немцами и представителями других германских(или «нордических») народовв дивизиях Ваффен СС Нордланди Викинг.

План «Гельб»

«Мы покорили много стран,

Нас новый поход прославит».

(«Хольгер Датчанин и великан Дидрик»)

Германский план вторжения в Нидерланды, Бельгию и северную Францию предусматривал участие в нем трех групп армий. На юге Группа армий «Ц (С) «занимала позиции вдоль «Западного вала» («линии Зигфрида»), о котором уже шла речь выше, протянувшегося от Люксембурга до Швейцарии. Эта группа армий, находившаяся под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма Риттера фон Леба, включала в свой состав две армии и была размещена вдоль границы, как раз напротив французской укрепленной «линии Мажино», считавшейся «непреодолимой» и действительно представлявшей собой впечатляющую на первый взглядсеть фортификационных сооружений, возведенную французами в целях недопущения нового прорыва германских войск во Францию через реку Рейн, подобного совершенного ими в 1914 году. Тем не менее, забегая несколько вперед, отметим, что слухи о ее «непреодолимости» оказались не менее преувеличенными, чем слухи о «неприступности» германской «линии Зигфрида». Достаточно сказать, что, после начала германского наступления на Западе, хваленые оборонительные сооружения «линии Мажино» были прорваны немцами всего за несколько часов в ходе обычного наступления пехотных частей без какой бы то ни было танковой поддержки. Германская пехота наступала под прикрытием авиации и артиллерии, широко применявшей дымовые снаряды. Вскоре обнаружилось, что многие из французских долговременных огневых точек не выдерживают прямых попаданий снарядов и бомб. Кроме того, большинство фортификационных сооружений оказалось абсолютно не приспособленным для круговой обороны, и их легко можно было атаковать с тыла и фронта и уничтожать при помощи ручных гранат и огнеметов. Но все это случилось несколько позднее, а мы пока восстановим прерванную нить нашего повествования.

Итак, германской группе армий «Ц» надлежало держать оборону вдоль германской «линии Зигфрида» перед французской «линией Мажино», связывая своим присутствием на юге значительную группировку франко-английских войск, опасавшуюся германского нападения с этой стороны, в то время, как две другие германские группы армий были предназначены для наступательных действий на севере.

Группа армий «А», дислоцированная на обширной территории от Ахена до Люксембурга и включавшая в свой состав четыре армии, находилась под командованием генерал-фельдмаршала Карла Рудольфа Герда фон Рундштедта. Задача Группы армий «А» фельдмаршала Рундштедта заключалась в том, чтобы пройти через Арденнский лес, прорваться через территорию Люксембурга и южной Бельгии, после чего повернуть на северо-запад и продвигаться в северо-западном направлении до тех пор, пока его танковые и моторизованные дивизии не достигнут пролива Ла Манш в районе севернее р. Соммы. ОКВ надеялось, что, если силы фон Рундштедта выполнят эту задачу, они окажутся в состоянии окружить десятки тысяч солдат французской армии и британского экспедиционного корпуса на атлантическом побережье в районе порта Дюнкерк.

На правом фланге германских сил вторжения изготовилась к наступлению Группа армий Бпод командованием генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, включавшая в свой состав 29 дивизий, разделенных на две армии (6-ю и18-ю). В то время как 6-й армии предстояло как можно быстрее прорваться через южные районы Голландии, генералу Георгу фон Кюхлерус его 18-й армией надлежало форсировать реку Маас и помочь двум германским воздушно-десантным дивизиям - 7-й авиационной (парашютно-стрелковой) и 22-й воздушно-десантной - захватить важный порт Роттердам и столицу Голландии Гаагу. Особо ответственная задача возлагалась на 9-ю танковую дивизию вермахта. Ей предстояло, прорвав «Пельскую линию» голландцев у Геннепа, на максимальной скорости продвинуться до Мурдейка и по большому (длиной почти полтора километра) мосту через реку Маас (который к этому моменту должен был оказаться уже в руках германских стрелков-парашютистов), вклиниться в сердце «Крепости Голландия». На важной дороге, проходившей через всю Голландию в направлении с севера на юг, воздушно-десантным войскам Третьего Рейх а предстояло захватить мосты через реку Вааль у города Дордрехта и мосты через реку Нижний Рейн у города Роттердама. Упомянутому нами выше германскому воздушному десанту в районе Гааги было бы вполне по силам захватить в плен голландское правительство или, по крайней мере, основательно сковать силы прикрывавшего столицу 1-го армейского корпуса голландцев. Но Гитлер не исключал возможности, что голландская королева Вильгельмина после первых же выстрелов примирится с оккупацией германской армией своей страны - как это сделал датский король сразу же после начала операции «Везерюбунг-Зюд». К тому же немецкая армия вторжения ожидала возможной поддержки со стороны существовавшей в Голландии «пятой колонны»- «Национал-социалистического движения» (НСД)во главе с Адрианом Мюссертом(настолько сильного, что в последующие годы Второй мировой войны маленькая Голландия, кроме создания на своей территории собственных тыловых голландских частей СС общего назначения в Нидерландах, пополнила значительным контингентом голландских добровольцев ряды дивизии СС Викинг и направила в состав фронтовых Ваффен СС двеполностью укомплектованные голландские дивизии СС: 23-ю добровольческую мотопехотную дивизию СС Недерланд (Нидерланде)и 34-ю гренадерскую дивизию войск СС Ландсторм Недерланд (Ландштурм Нидерланде). Как бы то ни было, фюрер на всякий случай дал германским парашютным войскам, предназначенным к выброске, в составе воздушного десанта, в районе Гааги, строжайший приказ оказывать голландской королеве все полагающиеся воинские почести. Что же касается Пауля Гауссера и его Дивизии СС особого назначения, то в рамках осуществления оперативного плана «Гельб», Пауль Гауссер и его Дивизия СС особого назначениядолжны были действовать в составе 18-й армии фон Кюхлера. Войскам фон Кюхлера в ходе предстоящей операции предстояло помериться силами не только с голландскими и бельгийскими армиями, но и с двадцатью шестью британскими и французскими дивизиями, дислоцированными на обширном пространстве между Дюнкерком и рекой Уазой.

Первоначально Гитлер и ОКВ склонялись к тому, чтобы передать большинство имевшихся у них в наличии дивизий в состав Группы армий «Б», считая максимальное усиление германского правого фланга абсолютно необходимым условием успешного прорыва через страны Бенилюкс, разгрома неприятельских сил севернее реки Соммы, захвата с налета Дюнкерка и других важных портов, стремясь, чтобы все было «по Шлиффену»(который, даже лежа на смертном одре, продолжал думать о своем плане победоносной французской кампании и умер со словами: «Усильте мое правое крыло! »). Но начальник штаба группы армий фон Рундштедта, генерал-лейтенант Эрих фон Манштейнсумел уговорить фюрера предоставить больше дивизий в распоряжение Группы армий «А», так что армии фон Рундштедта смогли вторгнуться во Францию на большую глубину и помешать противнику нанести эффективный контрудар в направлении с юга на север. Манштейн надеялся, что в этом случае немцам будет легче окружить союзные армии к северу от Седана. Гитлер одобрил этот план, в результате чего в распоряжении 18-й армии осталось меньше дивизий для завоевания Голландии и Бельгии. Но делать было нечего - раз сам фюрер изрек свое веское слово.

Как и перед началом польской кампании в сентябре 1939 года, сила германской армии заключалась не в численном и материальном превосходстве (которого у немцев никогда не было на протяжении всей Второй мировой войны - достаточно посмотреть на карту - а еще лучше, на глобус!) и не в численности входивших в их состав соединений, сколько в их техническом оснащении и в принципах боевого использования. В упорной борьбе с рутинерами «старой школы» генералу Хайнцу Гудериану с огромным трудом удалось провести в жизнь свою идею «танковых клиньев», за которыми должны были неотступно следовать части моторизованной пехоты, не думая об обеспечении прикрытия своих флангов. Тактика Гудериана преследовала достижение одной приоритетной цели - глубоко вклиниваясь в неприятельскую оборону, нарушать деятельность тыловых служб противника, срывать его снабжение, внося хаос и путаницу в деятельность неприятельского командного аппарата и вызывая всеобщую панику в неприятельских рядах. Давно изжившей себя «линейной тактике» англо-французов, все еще находившихся в плену воспоминаний о предыдущей войне и ее позиционном характере и потому надеявшихся на выигрыш сил в борьбе на широком фронте и на победу путем систематического изматывания противника, Гудериан противопоставил маневренную тактику ударных танковых частей, способных прорываться глубоко в неприятельский тыл. В результате победа над противником, вместо кровопролитной фронтальной борьбы, достигалась гораздо быстрее и с гораздо меньшим расходом сил и средств, путем ударов по коммуникациям и разрыва снабжавших неприятеля артерий. Высшим принципом для армий «Третьего Рейх а», которые, ввиду ограниченности всех видов своих ресурсов, просто не могли позволить себе повторения четырехлетней позиционной бойни 1914–1918 годов, как уже говорилось выше, являлась быстрота и, как говорил в свое время Жорж Дантон: «Смелость, смелость и еще раз смелость!». Именно с учетом этого принципа генерал Гудериан (которому солдаты недаром дали меткое прозвище «быстрый Хайнц»!) разработал основы вождения бронетанковых войск. «Подвижные войска» германских сухопутных сил в ходе военных действий далеко опережали передвигавшиеся пешим маршем пехотные части, превосходя пехоту в скорости в пять-восемь раз.

Задача авиационных соединений, которым предстояло действовать, как всегда, далеко впереди своих наступающих войск, состояла в том, чтобы, атакуя неприятельские коммуникации, позиции и узловые пункты, в максимально возможной степени парализовать, ослабить и сбить с толку противника, не допуская неприятельскую авиацию в свое воздушное пространство. Для успешного выполнения поставленной задачи авиационные соединения ближнего действия «люфтваффе» располагали самыми современными и мощными на описываемый момент времени самолётами.

В отличие от польской кампании, в рамках осуществления плана «Гельб» немцами, как уже упоминалось выше, планировалось использование третьего рода войск, не применявшегося при завоевании Польши. Речь шла о молодых германских воздушно-десантных войсках. ОКВ надеялось, что десантные части (позднее прозванные «молниеносными войсками»), смогут оказать ценные услуги в ходе вторжения, служа соединительным звеном в обеспечении взаимодействия между воздушными и наземными войсками. Выбрасываемые далеко впереди наступавших германских танковых «клиньев» воздушные десанты должны были нападать на неприятельские укрепления, захватывать важные переправы через реки и уничтожать узлы сопротивления противника.

План обороны западных союзников

«…французская полевая армия была не мечом, а метловищем».

(Дж. Ф. С. Фуллер. «Вторая мировая война 1939–1945 гг.»)

Дислоцированные по другую сторону государственных границ Бельгии и Голландии силы западных союзников были в организационном отношении разделены на две группы. Прикрывавшая территорию от Дюнкерка до города Монмеди 1-я группа армий включала в свой состав 1-ю, 2-ю, 7-ю и 9-ю французские армии и Британский Экспедиционный Корпус- или, если быть точнее, Британские Экспедиционные Силы (БЭС, БЭФ), дислоцированные в районе города Лилля. Размещенная южнее 2-я группа армий включала в свой состав французские армии, занимавшие «линию Мажино» на протяжении от Вердена до города Селеста. Близ швейцарской границы была дислоцирована 3-я группа армий союзников, противостоявшая германской 7-й армии. В случае начала германского наступления 2-я и 3-я группа армий должны занять оборону, в то время как 1-й группе армий надлежало начать контрнаступление через территорию Бельгии.

Учитывая небольшую численность своих вооруженных сил (восемь пехотных дивизий, три сводные бригады, одна легкая моторизованная дивизия и части пограничной охраны) голландцы были вынуждены ограничиться обороной лишь основного района своего королевства, расположенного между заливом Зёйдер-Зе и рекой Маас. Центром и узловым пунктом голландской обороны являлся район Амстердам-Утрехт-Роттердам-Дордрехт. На восточном фланге этого главного района голландской обороны располагалась сильно укрепленная «линия Греббе», ограниченная с севера заливом Зёйдер-Зе, а с юга - рекой Маас.

Позади нее, прикрывая район голландской столицы Гааги, проходила вторая укрепленная позиция, выстроенная перед самой войной и вошедшая в историю как «линия водных преград». Эйссельская позицияу города Арнема и «Пельская линия» к югу от нее, по замыслу голландского командования, должны были служить предпольем и замедлить наступление германских войск на «Крепость Голландию»(условное название района мощных укреплений в центре Голландии, включавший в себя города Утрехт, Амстердам и Дордрехт), о которой будет подробнее сказано ниже, а также прикрывать линию Греббе-Маас. Для обороны этой линии голландцы выставили два армейских корпуса (включавшие в свой состав колониальные части). Голландские легкая дивизия и еще один армейский корпус были дисцлоцированы у Эйндховена и в районе города Хертогенбосха. I армейский корпус, составлявший резерв голландского Верховного командования, располагался в районе Гаага-Лейден.

Бельгийцы построили свою оборону вдоль канала Альберта, в результате чего между голландскими и бельгийскими укреплениями оставалась почти незащищенная полоса шириной пятьдесят километров, тянувшаяся от моря до самой германской границы. Это слабое место в бельгийско-голландской системе обороны не ускользнуло от внимания англо-французского командования, поэтому западные союзники планировали, в случае германского наступления, немедленно направить туда через Антверпен 7-ю французскую армию с целью закрыть эту пятидесятикилометровую брешь. Подвижные соединения 7-й французской армии (две полностью укомплектованные механизированные дивизии) были способны прибыть на угрожаемый участок всего через пару часов после начала военных действий, чтобы поддержать обороняющихся голландцев.

Еще несколько месяцев до того, как германские группы армий перешли границы Голландии и Бельгии, правительствам обеих стран уже было хорошо известно о гитлеровском плане вторжения. В январе 1940 года их подозрения превратились в твердую уверенность, после того, как самолет «люфтваффе» с двумя германскими офицерами на борту, вследствие неполадки совершил вынужденную посадку на территории Бельгии. Оба немца были задержаны бельгийскими военнослужащими, нашедшими у одного из офицеров «люфтваффе» бумаги, содержавшие подробный план вторжения, разработанный в ОКВ. Своевременно извещенные об этом инциденте, Гитлер и германское Верховное командование приняли решение ускорить осуществление плана «Гельб», внеся в него лишь небольшие изменения. После инцидента с самолетом СС - Ферфюгунгсдивизиони другие части, приданные 18-й армии, не успели еще полностью закончить свою подготовку, когда немцы начали вторжение в Голландию.

Ранним утром 10 мая 1940 года германские вооруженные силы приступили к осуществлению плана «Гельб». Две группы германских стрелков-парашютистов спрыгнули со своих транспортных самолетов «Юнкерс-52», усеяв куполами парашютов небо над Голландией, покрытое облачками разрывов снарядов голландской зенитной артиллерии, и свалившись прямо на голову голландцам. Под прикрытием эскадрилий истребителей и пикирующих бомбардировщиков солдаты 22-й воздушно-десантной дивизии приземлились в намеченной зоне близ голландской столицы Гааги, в то время как стрелки-парашютисты 7-й дивизии «люфтваффе», также под прикрытием военных самолетов, приземлилась в районе Роттердама - крупнейшего порта континентальной Европы. Парашютисты захватили роттердамский аэродром Вальхавен, обеспечив последующую высадку на него германских посадочно-десантных войск. Одновременно германский ударный отряд(11-я рота 16-го воздушно-десантного полка), высаженный с «летающих лодок», совершивших посадку прямо на реку Рейн, у мостов через Рейн в Роттердаме, овладел мостами и островом Нордер-Эйленд, захват которого имел решающее значение для успеха всей операции, поскольку остров в центре Роттердама пересекался шоссейной и железной дорогами, перерезав которые немецким силам вторжения было легко парализовать сопротивления голландцев. Поскольку оба воздушно-десантных отряда, высадившись в двух разных зонах, оказались изолированными друг от друга, успех этого парашютного десанта непосредственно зависел от своевременного прибытия им на помощь 18-й армии - еще до того, как голландцы успеют окружить и уничтожить обе группы парашютистов.

В районе голландской столицы Гааги 22-я дивизия сразу же попала в трудное положение. Поначалу германским парашютистам удалось, в соответствии с поставленной им боевой задачей, захватить три аэродрома расположенные вокруг Гааги - Валькенбург (в десяти километрах от Гааги и в четырех километрах северо-западнее Лейдена), Эйпенбург (расположенный юго-восточнее, между Гаагой и Делфтом), с которого можно было легко перерезать дороги Гаага-Утрехт и Гаага-Роттердам, и Окенбург (в 2 км юго-западнее Гааги). Однако вскоре со своей базы на побережье Северного моря прибыл I корпус голландской армии, не замедливший перейти прямо с марша в мощную контратаку. Голландцы снова овладели всеми тремя аэродромами, после чего прижали немецких парашютистов к побережью залива и взяли в плен около тысяч и немцев, незамедлительно отправив их в лагеря для интернированных, расположенные на территории Британских островов. Казалось, что Гаага останется в руках голландцев.

В Роттердаме германской 7-й дивизии «люфтваффе» удалось добиться более впечатляющих успехов. Захватив аэродром Вальхавен и часть города, германские десантники успешно отразили несколько контратак голландских войск, поддержанных налетами английских бомбардировщиков. При поддержке германской авиации стрелки-парашютисты 7-й дивизия «люфтваффе» постепенно консолидировали контроль над удерживаемыми ими территориями, после чего захватили еще один район, расположенный восточнее занятых ими первоначально. Таким образом, они проложили коридор, который должен был облегчить 18-й армии продвижение по нидерландской территории. Расширяя захваченную территорию, германские стрелки-парашютисты заняли оба берега реки Маас и город Дордрехт. Они также захватили стратегически важные мосты через Маас у Мурдейка, пересекавшие устье реки, не допустив их разрушения голландцами.

СС - ФТ в действии

«Смело в лязг мы лезем

Льдин кровавой давки».

(Виса Гаральда Сурового)

В то время, пока две группы германских десантников обрушились на Гаагу и Роттердам, Дивизия СС особого назначения и другие формирования 18-й армии, задействованные в операции по оккупации Нидерландов, перешли голландскую границу. На этом раннем этапе претворения в жизнь оперативного плана «Гельб» части, организационно входившие в состав дивизии СС, действовали изолированно друг от друга, как в период польской кампании. С сентября 1939 года полк Дер Фюрер, 2-й батальон артиллерийского полка дивизии СС, инженерная рота и моторизованная колонна были приданы в качестве усиления 207-й пехотной дивизии. В то же время разведывательный батальон Дивизии СС особого назначения и взвод бронемашин из состава полка Дойчланд были приданы 254-й пехотной дивизии вермахта.

Чтобы как можно скорее соединиться с немецкими десантниками, сражавшимися в Роттердаме, 18-й армии предстояло прорвать несколько линий глубоко эшелонированной обороны голландских войск. Рельеф местности чрезвычайно благоприятствовал ее обороне, да и голландские укрепления представляли значительные препятствия для наступающих германских войск. Задача последних осложнялась еще и необходимостью преодолеть при этом несколько рек и многочисленные каналы. Первым препятствием на пути частей 18-й армии стала упоминавшаяся нами выше сильно укрепленная оборонительная позиция голландцев между реками Эйссель и Маасом близ городов Арнема, Неймегена и Мальдена, недалеко от германско-голландской границы. Второе препятствие представляло собой два комплекса фортификационных сооружений. На территории, простиравшейся от залива Зёйдер-Зе до реки Мааса, II и IV голландские корпуса удерживали оборону вдоль сильно укрепленной «линии Греббе». Расположенный непосредственно за этой позицией, голландский III корпус оборонял «Пельскую линию», доходившую на юге до города Верта. В задачу занимавшего этот участок III корпуса не входило сдерживание германского натиска неопределенно долгое время. Входившие в состав корпуса войска были размещены на «Пельской линии» для того, чтобы сдерживать натиск германской 18-й армии до прихода на выручку голландцам англо-французских сил, которые, прибыв в указанный район, должны были перейти в контрнаступление.

Третья оборонительная линия голландской армии вошла в историю Второй мировой войны под названием «Крепости Голландия». Этот район состоял из целого ряда долговременных огневых точек и других фортификационных сооружений, расположенных в линию, начинавшуюся восточнее Амстердама и шедшая на юг до Хертогенбосха, затем поворачивавшую на запад вдоль реки Вааль, прикрывая города Дордрехт и Роттердам и доходя до побережья Северного моря. В качестве последнего средства, которое должно было остановить германское наступление, голландская армия планировала открыть в угрожаемом регионе шлюзы береговых дамб, намереваясь затопить эту часть Голландии морской водой (как в свое время была затоплена местность под городом Лейденом, что привело к снятию его осады испанцами в XVI веке).

Пауль Гауссер и другие высокопоставленные офицеры 18-й армии понимали, что только максимально высокая скорость их продвижения по голландской и бельгийской территории сможет обеспечить успех операции «Гельб». Если бы голландцам удалось сдерживать натиск армий фон Бока достаточно долго, чтобы самим успеть за это время разрушить важные мосты и дамбы, они смогли бы окружить 7-ю дивизию «люфтваффе» и выиграть достаточно времени для того, чтобы позволить французским и английским войскам прибыть в район боев. Поэтому, как только парашютисты приземлились в заданные для десанта зоны близ Роттердама и Гааги, 10 мая дивизии фон Кюхлера перешли границу, стремясь как можно скорее выйти к побережью Северного моря.

На участке 18-й германской армии настал час боевого крещения и для полка Дер Фюрер, приданного 207-й пехотной дивизии Х корпуса и бывшего на острие германского вторжения. Находившаяся за спиной полка Дер Фюрер остальная часть Дивизии СС особого назначения, вместе со многими другими частями армии, ожидала, пока передовые части 207-й дивизии вторгнутся в Нидерланды. В связи с многочисленностью 18-й армии, арьергардные части Гауссера все еще находились на берегах Рейна, продвигаясь в одной из маршевых колонн, когда вторжение в Голландию уже началось

В первые же часы вторжения чины полка Дер Фюрер продемонстрировали свою храбрость и энтузиазм в достижении поставленной задачи. В течение двух часов 3-й батальон полка достиг восточного берега реки Эйссель в районе города Арнема. Но, несмотря на этот быстро достигнутый успех, ему не удалось своевременно прибыть в район боевых действий и не допустить разрушения мостов через реку дислоцированными на ее берегу голландскими войсками. Не смущаясь этой неудачей, 2-й батальон полка Дер Фюрер форсировал реку Эйссель, а его саперная рота к вечеру смогла создать плацдарм на другом берегу. В довершение ко всему полк захватил укрепленный пункт в городе Вестерворте, а позднее занял город Арнем. В ходе боев оборонявшиеся голландцы несколько раз выбрасывали белый флаг, после чего открывали огонь по приближавшимся к ним, ничего не подозревая, «зелёным эсэсовцам». Правда, такое коварство проявляли исключительно колониальные части голландской армии.

Упадок боевого духа у голландцев

Взглянул и видит - толпы без числа

Из городских ворот выходят

(Джон Мильтон. «Возвращенный рай»)

Старшие военные чины голландских вооруженных сил надеялись на то, что их войска смогут удерживать эту территорию в течение как минимум трех дней, до подхода основных сил союзников. Когда солдаты полка Дер Фюрер всего за несколько часов сумели захватить Вестерворт и Арнем, они привели своим наступательным порывом и стойкостью голландскую армию в состояние шока. К концу дня, благодаря, в частности, действиям этой части «зелёных СС», 18-я армия продвинулась в глубь голландской территории более чем на сто километров. Полностью удовлетворенные своими успехами, достигнутыми в течение первого дня операции «Гельб», подразделения полка Дер Фюрер расположились на бивак близ Ренкума, изготовившись для наступления на «линию Греббе». Штурм этой укрепленной линии входил в их боевую задачу, поставленную на следующее утро.

Пока полк Дер Фюрер с боем переправлялся через реку Эйссель, разведывательный батальон Гаусера оперировал в районе южнее, в составе формирования, известного как «Группа Граве». Кроме этого полка «зелёных СС», «Группа Граве» включала в свой состав два батальона 254-й пехотной дивизии вермахта. Один из двух батальонов был пулеметным, другой - артиллерийским. Разделенная на два отдельных отряда, «Группа Граве» должна была играть роль, сходную с ролью полка Дер Фюрер. С целью помочь основным силам 18-й армии в ее продвижении через Бельгию и Нидерланды, эти части были предназначены для захвата моста, пересекавшего реку Вааль близ города Неймегена, а также целого ряда мостов через каналы близ Хатерта, Хеймана, Мальдена и Неербосха.

В отличие от солдат полка Дер Фюрер, солдаты разведывательного батальона СС и их коллеги из вермахта пережили тяжелый день. Хотя одному из отрядов, входивших в состав «Группы Граве», удалось в целости и сохранности овладеть мостом через канал близ Хеймана, другие подразделения натолкнулись на ожесточенное сопротивление со стороны охраны предназначенных для захвата целей и понесли тяжелые потери. В бою за мост у Хатерта все до единого чины германского штурмового отряда, принимавшего участие в операции, были убиты или ранены. Тем не менее, раненые сумели отбить мост до того, как отступающие голландцы смогли нанести ему серьезные повреждения.

В районах других целей неприятельские силы успели разрушить мосты до того, как те попали в руки немцев. Невзирая на эти неудачи, немцам удалось разрушить линию укрепленных неприятельских бункеров в районе города Неербосха, обеспечив, таким образом, 18-й армии возможность форсировать канал Маас-Вааль, не встретив с сопротивления со стороны голландских войск, действующих из хорошо укрепленных укрытий. После выполнения этого боевого задания разведывательный батальон снова присоединился к основным силам Дивизии СС особого назначения.

На второй день наступления полк Дер Фюрер вернулся к боевой работе и продолжал показывать хорошие результаты. В этот день он вклинился в расположение II и IV голландских корпусов и взломал их оборону на «линии Греббе» - втором эшелоне обороны, созданной западными союзниками на территории Голландии. Не удивительно, что, когда 18-я армия последовала за этим авангардом и продолжила свое продвижение в западном направлении к побережью, ситуация для армий союзников в Бельгии и Голландии значительно осложнились. В то время, как три голландских корпуса были отброшены от «линии Греббе» и «Пельской линии», державшая оборону южнее бельгийская армия отступила со своих оборонительных позиций вдоль канала Альберта и заняла новые позиции в районе, простиравшемся от Антверпена до города Лувена. Эти маневры оставили 1-ю легкую механизированную дивизию 7-й французской армии в изоляции, подвергавшуюся атакам германских 6-й и 18-й армий и вынудило французов отступить из Нидерландов.

12 мая 1940 года 92-я танковая дивизия достигла южной оконечности укрепленного района «Крепость Голландия» и вошла в контакт с частями 7-й парашютной дивизии в районе Мурдейкских мостов. На севере другие элементы 18-й армии наступали на Амстердам. Под впечатлением успехов, достигнутых полком Дер Фюрер на реке Эйссель и на «линии Греббе», командующий Х корпусом предоставил этой части СС честь возглавить штурм восточной линии «Крепости Голландия». Этот район был единственно важным препятствием, еще остававшимся между немцами и древней столицей Голландии.

С огромным воодушевлением, «пыхая духом ратным»(как выражались в подобных случаях древнерусские летописцы) чины полка Дер Фюрер стремительно атаковали голландские войска, занимавшие восточную оконечность «Крепости Голландия», и снова пробились через неприятельские линии, расчистив путь Х корпусу, которому в результате удалось на полном ходу пройти через город Утрехт и войти в Амстердам. После успешного осуществления операции, эта часть СС продолжала продвижение вперед, пока не достигла прибрежных городов Эймейдена и Зандфорта. Хотя войска гарнизонов этих городов ожесточенно сопротивлялись, они не смогли помешать полку Дер Фюрер прорвать их позиции и захватить оба города. Спустя два дня полк присоединился к основным силам Дивизии СС особого назначения в Мариенбурге.

Хотя полк Дер Фюрер получил огромное признание за свои действия в Голландии, остальным частям Дивизии СС особого назначениятак и не пришлось понюхать в Голландии пороху. На протяжении первоначального периода операции «Гельб» основные силы дивизии Гауссера в начале наступления прибыли двумя моторизованными колоннами в Хильваренбек, голландский город севернее Антверпена. На случай необходимости отразить контрнаступление англичан и французов, Верховное командование германскими наземными войсками направило дивизию в данный район с целью прикрыть левый фланг 18-й армии. В случае, если бы ожидаемое контрнаступление союзников действительно состоялось, дивизии надлежало удерживать свои позиции до тех пор, пока не прибыли бы на подмогу германские пехотные части.

Когда выяснилось, что англо-французское наступление не состоится, ОКХ приказало дивизии Гауссера атаковать силы союзников в Северной Бельгии в молниеносном, «блицкриговском» стиле. Правда, дивизия «зелёных СС» вскоре убедилась в невозможности выполнить эту задачу, ибо попала в военно-транспортную пробку, забившую основные дороги между Голландией и Бельгией. В поисках альтернативного маршрута в Бельгию Гауссер выслал разведывательные группы. Их миссия заключалась в определении сельские дороги, используя которые, дивизия могла бы выполнить боевое задание. Хотя некоторые патрули нашли подобные возможности, дивизия получила новое задание, не успев двинуться в южном направлении. На этот раз Верховное командование сухопутными силами потребовало от Дивизии СС особого назначения атаковать войска союзников, занимавшие западную оконечность Голландии.

Расположенный близ полуострова Бевеланд, к северу от устья реки Схелдта (Шельды), и соединенный с Бевеландом узкой бетонированной дамбой остров Валхерен был последней голландской территорией, к середине мая все еще находившейся в руках западных союзников. Поскольку остальная часть страны была уже захвачена 18-й германской армией, деморализованная голландская армия капитулировала. Королева Нидерландов Вильгельмина со своим правительством бежала на военном корабле в Великобританию. Таким образом, гарнизон острова Валхерен оказался отрезанным от основных сил англо-французских войск, расположенных на значительном отдалении от южных провинций Голландии, и мог бежать от немцев только морем. Воодушевленные результатами боевых действий, повсюду в стране завершившихся поражением противников «Третьего Рейх а», немцы были уверены, что легко справятся с малочисленным валхеренским гарнизоном при помощи воздушных налетов «люфтваффе» и атак силами хорошо подготовленных штурмовых батальонов, как они это делали в ходе предыдущих боев.

Несмотря на угрожающую перспективу столкнуться с 21 батальоном тяжелой артиллерии и неприятельской авиации (шесть эскадрилий пикирующих и пять эскадрилий тяжелых бомбардировщиков), гарнизон острова Валхерен отказались преподнести немцам подарок, сдавшись им без сопротивления. Мало того! Войска союзников, размещенные на острове, предпочли сражаться до эвакуации британскими ВМС - они хотели непременно заставить немцев взять этот клочок земли с боем. Командование гарнизона было уверено, что его войскам удастся, при поддержке артиллерийских батарей Антверпена и военных кораблей британских ВМС, крейсировавших у берегов полуострова Бевеланд, заставить немцев дорого заплатить за овладение островом.

Бой за остров Валхерен

Слава - это солнце мёртвых.

(Наполеон Бонапарт, Император французов)

На оборону острова Валхерен гарнизон был воодушевлен также его удобным для этой цели географическим положением. Дело было не только в том, что полуостров Бевеланд представлял собой узкую полоску суши, не позволявшую атакующим силам любого размера начать против острова наступление двумя или тремя колоннами, но и в том, что большая часть полуострова была затоплена. Это вынуждало Гауссера бросать свои батальоны через тесный, узкий, напоминавший горлышко бутылки, перешеек, под кинжальным артиллерийским и пулеметным огнем. Союзным артиллеристам даже не нужно было пользоваться прицелами, они могли целиться прямо через ствол. В конце полуострова у немцев имелся только один сухопутный маршрут для того, чтобы попасть на остров. Этот единственный маршрут вел через прочную, бетонированную дамбу - высокую насыпь с двухпутной проезжей частью и обочинами по обеим сторонам шириной не более полуметра, круто спускавшимися прямо в трясину, соединявшую полуостров Бевеланд с островом Валхерен и достаточно широкую, так что голландцы смогли до войны проложить по ней, наряду с двухполосным асфальтированным шоссе, еще и одноколейную железную дорогу.

Для запланированной атаки на Валхерен Пауль Гауссер отобрал два батальона из состава полка Дойчланд (1-й и 3-й), сочтя эти силы вполне достаточными, чтобы справиться с гарнизоном острова. 1-м батальоном командовал штурмбанфюрер СС Фриц Витт, 3-м батальоном - штурмбанфюрер СС Матиас Клейнгейстеркамп. Хотя Витт и Клейнгейстеркамп изначально планировали достичь острова Валхерен одновременно, действуя параллельно, двумя штурмовыми колоннами, лежавшая у них на пути территория полуострова Бевеланд оказалась настолько затопленной, что 1-й батальон Витта был вынужден образовать 2-й эшелон, встав в затылок солдатам Клейнгейстеркампа.

Добравшись, наконец, до острова Валхерен во второй половине дня 16 мая 1940 года, штурмовые батальоны СС натолкнулись на ожесточенное сопротивление гарнизона. В районе Вестердейка чинам 3-го батальона пришлось прокладывать себе путь через минное поле, дополнительно усиленное проволочными заграждениями, продвигаясь по заболоченной, хорошо пристрелянной противником местности, под шквальным огнем неприятельских войск, оборонявших позиции по всему периметру дамбы. Одновременно по штурмовым колоннам СС вели огонь также артиллерийские батареи противника, базировавшиеся в Антверпене, и британские военные корабли, крейсировавшие у острова Валхерен. Как вспоминал позднее ветеран дивизии Дас Рейх Пауль Шюрман из 9-й роты 3-го батальона полка СС Дойчланд: «Мы вели ураганный огонь, но и противник на боеприпасы не скупился. Я лежал за дамбой справа от переправы. Слева от меня неистово строчили пулеметы, а снаряды с воем проносились над нашими головами. Грохот орудий сливался в жуткий гул, а клубы дыма, пыль и туман скоро сгустились настолько, что в двух-трех метрах не было видно почти ничего. Я лежал и, всматриваясь сквозь дым, наблюдал, как наши первые товарищи, пригнувшись, словно шли против сильного ветра, с винтовками наперевес приближались к дамбе. Один из них начал спускаться, другие еще медлили, словно чего-то ожидая. Вдруг они повернули назад, инстинктивно пытаясь укрыться от губительного огня противника. Я вскочил и побежал вниз. В выемке, выходящей на дамбу, скопилось несколько наших людей. Мы перехватили отходивших, повернули и погнали их назад - причем некоторых даже пришлось вести за руки! - пока не заставили их снова двинуться в сторону дамбы». В ходе высадки на остров Валхерен батальоны СС потеряли шестнадцать человек только убитыми и не меньше сотни- ранеными, и атака, безусловно, захлебнулась бы, если бы все офицеры лично не руководили боевыми действиями своих подразделений.

Атака на дамбу

«Кому память, кому - слава,

Кому - чёрная вода».

(Александр Твардовский. «Василий Тёркин»)

Высадившиеся на берег острова Валхерена эсэсовцы были встречены размеренным стуком неприятельских пулеметов. Атакующие залегли, и вскоре в ответ противнику затрещали быстрые очереди немецких ручных пулеметов. Но неприятель был в более выгодном положении - он бил из пулеметов из укрытий, по хорошо пристреленной местности. Упоминавшийся нами выше участник прорыва через Валхеренскую дамбу Пауль Шюрман вспоминал: «Я увидел, как упал один из наших, потом упали еще двое справа от меня, а потом я увидел еще одного товарища, лежавшего вниз лицом. Некоторые из упавших были еще живы, и старались, с помощью зубов, открыть свои индивидуальные аптечки, чтобы перевязать раны на руках или груди». А тем временем «наши пулеметы прекращали огонь один за другим, и их расчеты оставались лежать возле них - молчаливые, окровавленные и бледные».

Во время затишья, наступившего в ходе штурма, Шюрман заметил еще больше убитых и раненых. В одном месте он увидел одного из своих товарищей, без мундира и рубашки. У этого тяжело раненого солдата «зияла громадная кровавая дыра в спине, и я видел сквозь эту дыру, как дышат его легкие». Шюрман вспоминает: «Гляжу - а слева от меня еще один товарищ идет назад, почти что строевым шагом, выпрямившись, игнорируя пули, свистящие в воздухе…и не обращает внимание на грозящую смерть. У него кровь на шее, и форма на груди тоже пропитана кровью. Блуждающие глаза широко раскрыты, лицо серое, он смотрит прямо поверх моей головы, как будто видит что-то у меня за спиной». Справа от себя Шюрман заметил еще одного убитого солдата «лежавшего на спине. Его руки со скрюченными пальцами были подняты к небу».

Несмотря на ожесточенное сопротивление, батальоны СС упорно продолжали продвигаться вперед, с трудом прокладывая себе путь через затопленную, раскисшую территорию полуострова Бевеланд и стремясь как можно скорее добраться до Валхеренской дамбы. Здесь немецкая атака в очередной раз захлебнулась перед лицом еще более ожесточенного сопротивления гарнизона. Укрывшись в наспех вырытых стрелковых ячейках или за железнодорожными вагонами, гренадёры СС удерживали занятую ими территорию, в то время как пулеметные и артиллерийские расчеты неприятеля обстреливали их с другой стороны дамбы. В ходе боя немцы потеряли еще семнадцать человек убитыми и тридцать ранеными. Наконец, гарнизон Валхерена, видимо, «досыта напившись немецкой крови» и вполне удовлетворенный потерями, которые ему удалось нанести в это день полку Дойчланд, счел за благо эвакуироваться с острова.

В то время как Дивизия СС особого назначения обеспечивала германский контроль над западной оконечностью Голландии, другие войска Группы армий «Б» взяли столицу Бельгии Брюссель, прошла через Бельгию и северную Францию, а затем проложила себе путь к Ла Маншу. После капитуляции голландской армии основные силы 18-й армии оказалась в состоянии присоединиться к этому наступлению и помочь вбить клин между силами союзников в Северной Франции и англо-французскими войсками, расположенными вдоль реки Соммы. В ходе операции 18-я армия была предназначена для прикрытия флангов этого клина и должна была позаботиться о том, чтобы силы западных союзников, окруженные в районе Дюнкерка, не смогли бы вырваться из «котла», будучи прижатыми спиной к проливу Ла Манш.

20 мая 1940 года 1-я танковая дивизия германского вермахта вышла близ города Нуайеля к Атлантическому океану. Лучшие армии Французской республики, Британские Экспедиционные Силы и вся бельгийская армия оказались в окружении и, при желании, могли быть легко уничтожены победоносными войсками Третьего Рейх а. Германские танки повернули на Дюнкерк, стремясь лишить противника последней возможности бежать морским путем. Главнокомандующий экспедиционным корпусом британцев генерал лорд Горт, получивший приказ наступать на Камбрэ, скоро почувствовал всю ненадежность коммуникации, по которой шло снабжение его войск из Дюнкерка, произвел перегруппировку сил и высвободил для ее охраны две дивизии. В Лондоне в тот же день поняли, что обстановка на континенте складывается крайне неблагоприятно для британского корпуса, и начали стягивать отовсюду военные корабли и гражданские суда для эвакуации войск западных союзников морем. Положение окруженных соединений очень скоро стало критическим.

Вечером 22 мая командование XII корпуса отдало Дивизии СС особого назначения приказ продолжать продвигаться, вместе с 6-й и 8-й танковыми дивизиями, в направлении порта Кале для усиления германских позиций западнее и южнее периметра Дюнкерка и стягивать все туже кольцо окружения вокруг отчаянно сопротивлявшихся войск западных союзников. Перед «зелёными СС» была также поставлена особая задача - форсировать канал Ла Басе и помешать неприятельским силам попытаться вырваться из котла через канал южнее города Кассель. Кроме того, Дивизии СС особого назначения надлежало создать плацдармы вдоль канала и выбить английские войска из Ньеппского леса.

Хотя солдаты Пауля Гауссера были утомлены многодневными маршами и боями, они по-прежнему обладали высоким боевым духом и радовались перспективе сыграть важную роль в битве за Западную Европу. В ходе своего марша к каналу Ла Басе части «зеленых СС» прикрывали правый фланг XII корпуса, продвигаясь в направлении к городу Эр. Гауссер получил сообщение из штаб-квартиры 18-й армии с распоряжением вернуться на исходные позиции. Основательно измотанные части СС расположились на ночлег под открытым небом чуть южнее, в районе города Сент-Илер.

К несчастью для солдат Дивизии СС особого назначения, неприятельские войска не позволили им расслабиться и отдохнуть. В течение ночи отдельные группы разбитых французских механизированных и пехотных частей то и дело обрушивались на войска Гауссера в попытке совершить прорыв из Дюнкеркского «котла». Ранним утром 23 мая механизированный французский батальон опрокинул 9-ю роту полка Дер Фюрер. Танковые формирования французов окружили 10-ю и 11-ю роты полка.

В тот же день, но несколько позднее 5-я и 7-я роты полка ДФ были также атакованы французами, вырвавшимися из «котла» в районе Блесси. Солдаты 2-го батальона полка Дер Фюрер и 2-й батальон артиллерийского полка СС расположились в этом районе на ночь, чтобы передохнуть после участия в неудачном для немцев бою с отчаявшимся неприятелем. Они сражались как звери, загнанные в угол. В ходе боя Карл Крейтц, восходящая звезда дивизии СС - ФТ, стал свидетелем гибели неосторожного командира своего батальона: «Я увидел Эрпсенмюллера. Он стоял рядом со мной и спокойно курил сигарету. Потом он спросил: «Крейтц, что ты по ним стреляешь? Они, считай, уже военнопленные!». В следующее мгновение, когда я перезаряжал винтовку, я увидел, как он упал с простреленной головой. Он лежал головою вперед, лицом к земле, а непотушенная сигарета все еще дымилась у него между пальцами левой руки. Ничего себе военнопленные!».

Оправившись от шока, вызванного внезапной атакой французов, немцы сгруппировались и начали всерьез обороняться. Хотя и окруженный со всех сторон неприятельскими танками, взвод противотанковых орудий из 7-й роты полка Дер Фюрер уничтожил не менее пятнадцати боевых машин неприятеля. С течением дня атаки французов на Сент-Илер стали постепенно ослабевать, и немцы перехватили инициативу, проводя хорошо скоординированные контратаки силами пехотных и противотанковых частей, оперировавших в тесном взаимодействии. К моменту окончания боя один только 3-й батальон полка Дер Фюрер имел на своем счету тринадцать уничтоженных танков. Дивизия СС - ФТвзяла более пятисот военнопленных. В этом бою полк впервые сражался против неприятельских танков.

Другие части СС также хорошо показали себя в ходе боя, в ходе которого был прорван фронт дивизии у канала Ла Басе. Унтерштурмфюрер СС Фриц Фогт, командовавший состоявшим из тридцати человек мотоциклетным дозорным отрядом, заметил механизированную колонну французских войск, продвигавшуюся на восток, в направлении города Мазингем. Фриц Фогт, являвшийся офицером 2-й роты разведывательного отряда (батальона) СС, уже получил признание за умелое руководство войсками во время штурма оборонявшегося сильным голландским гарнизоном канала Маас-Вааль. Во Франции он был награжден Рыцарским Крестом Железного Креста за свои успешные действия против французской механизированной колонны.

Убедившись в готовности расчетов своих противотанковых орудий открыть огонь по французской колонне, Фогт приказал своим людям стрелять в первую очередь по легким бронеавтомобилям, замыкавшим французскую колонну. Расстреляв эти легко уязвимые цели, расчеты противотанковых орудий взяли под обстрел танки, шедшие в голове колонны, которой был отрезан путь к отступлению. Деморализованные и охваченные паникой французские солдаты предпочли сдаться на милость победителей. Так дозорный отряд численностью всего тридцать человек взял в плен целый механизированный батальон противника.

Тяжелые бои

Во власти храбрых быть красе почетно.

(Граф Палатин)

Неожиданно для немцев бой под Сент-Илером закончился. Остатки французской штурмовой группы отступили на другой берег канала Ла Басе и вернулись в Дюнкеркский «котёл». Хотя бойцы дивизии СС - ФТуспешно отразили контратаку, они были удручены неожиданными трудностями, с которыми столкнулись в ходе борьбы с французскими танками «Рено-35" и другими, еще более крупными и тяжелыми, боевыми машинами неприятеля. Немецкие противотанковые орудия оказались недостаточно мощными, их снаряды не могли пробить броню этих неприятельских танков, исключая стрельбу на близком расстоянии, почти в упор. В некоторых случаях расчетам немецких противотанковых орудий приходилось подпускать неприятельские танки на расстояние до пяти метров, чтобы можно было вывести их из строя наверняка. Именно поэтому основное орудие германской противотанковой артиллерии - 37-миллиметровая пушка ПАК, кое-как, хотя бы с ближней дистанции, способная вести борьбу против легких английских и французских танков, но впоследствии оказавшееся в ходе кампаний на Восточном фронте абсолютно бесполезной против бронетанковых частей Красной армии, была с мрачноватой иронией прозвана самими немцами "колотушкой". Недостаточная огневая мощь германской дивизии была одной из причин первоначально успешно развивавшегося прорыва французских механизированных частей через боевые порядки дивизии.

24 мая Дивизия СС особого назначения форсировала канал Ла Басе, создала плацдармы вдоль канала и продвинулись на восемь километров в глубину неприятельских линий, пока не была остановлены британскими солдатами из состава 2-й пехотной дивизии. Невзирая на ожесточенные британские контратаки, немцы удержались на позициях и защитили свои плацдармы. Еще до того, как бой закончился, дивизия СС - ФТ получила приказ двинуться 26 мая на северо-запад и начать атаку на британские силы, занявшие оборону в Ньеппском лесу.

На следующее утро Дивизия СС особого назначения начала штурм леса. На правом фланге наступал полк Германия, на левом - полк Дер Фюрер. Тем временем разведывательный батальон продвигался вперед, образуя центр между 1-м и 3-м батальонами полка Дер Фюрер. Не удивительно, что лесистая местность облегчила британским защитникам леса возможность обороны. Они также полностью использовали оборонительные возможности хорошо сконструированных полевых фортификационных сооружений.

Когда батальоны СС начали штурм Ньеппского леса, неприятельские стрелки нанесли им тяжелые потери. На правом фланге наступающих частей снайперы британского Собственного Ее Величества Королевы Западно-Кентского полка встретили полк СС Германия градом смертоносного свинца. Невзирая на эти сложности, "зеленые эсэсовцы" не ослабляли своих усилий, направленных на то, чтобы выбить британские гарнизоны из леса, используя свое численное превосходство и ведя бой в чрезвычайно агрессивной манере.

В конце этого столь богатого событиями дня бойцы полка Германия с боем дошли до города Хаверскерк, в то время, как полк Дер Фюрер прорвался через Буа д’Амон и достиг Ньеппского канала. В этих районах эсэсовцы нашли противотанковые ружья, брошенные спешно отступавшими неприятельскими солдатами. Испытав это оружие на устроенном из подсобных средств стрельбище, немцы пришли к выводу, что бронебойные пули, выпущенные из трофейных ПТР, сильно отклоняются от цели. Этот вывод оказался неправильным, что доказало в дальнейшем применение британцами аналогичного оружия под Дюнкерком.

26 мая англичанам и французам стало ясно, что попытки прорваться из "котла" на юг совершенно бессмысленны и никакого успеха принести не смогут. Сопротивление бельгийцев вскоре совершенно ослабло, и окруженным остался один единственный выход - отступление к морю. Началась операция "Динамо"(кодовое обозначение мероприятий по эвакуации союзных войск, окруженных немцами в районе Дюнкерка). Британские Экспедиционные Силы, бросив всю свою технику (три тысяч и артиллерийских орудий, шестьсот танков, сорок пять тысяч автомобилей и еще много всякого военного имущества) ринулись к Ла Маншу искать спасения на борту английских кораблей.

День 28 мая принес большое облегчение армиям Третьего Рейх а, наступавшим на Дюнкеркский котел. В этот день король бельгийский Леопольд III капитулировал со всей своей армией. Капитуляция бельгийцев позволила действовавшим ранее против них германским 6-й и 18-й армиям ударить по восточному краю занимаемого союзными войсками периметра. Эта капитуляция, в сочетании с успешным наступлением танковых групп фон Клейста и Гота южнее и западнее Дюнкерка загнало отступающие силы союзников на небольшой и узкий клочок земли между городом Ипром на востоке и франко-бельгийской границей. Поскольку Ньеппский лес теперь располагался на территории клина, направленного на изоляцию и окружение, командование Британскими Экспедиционными Силами отозвало с этого угрожаемого участка Собственный Ее Величества Королевы Западно-Кентский полки другие полки и отвело их на позиции в непосредственной близости к проливу Ла Манш.

В то время как полк Германия, полк Дер Фюрер и разведывательный батальон сражались с англичанами в Ньеппском лесу, Штейнер во главе своего полка Дойчланд в составе 3-й танковой дивизии продвигался на Мервиль. 27 мая эта часть "зелёных СС" натолкнулась на новую линию обороны англичан вдоль Лисского канала. После артиллерийской подготовки, ослабившей оборону неприятельских позиций, Штейнер бросил свой 3-й батальон на обороняющихся англичан и обратил их в бегство. В тот же день, но несколько позднее два батальона переправились на другой берег Лисского канала и создали плацдармы для переправы следовавших за ними основных германских сил.

К этому времени дивизии СС Мёртвая голова полагалось уже давно прибыть в данный район, чтобы помочь укрепить германский контроль над данным участком канала, однако в действительности она все еще находилась на расстоянии нескольких километров от него. Между тем полк СС Дойчланд был контратакован британскими механизированными частями. Несмотря на доблестное сопротивление солдат СС, их винтовки и гранаты не могли пробить броню наступавших на них британских танков. Понеся огромные потери, они были спасены от окончательного уничтожения только прибытием роты противотанковых орудий из состава дивизии Мёртвая голова, сосредоточенным огнем отбивших британскую танковую атаку. Под прикрытием огня расположенных поблизости артиллерийских батарей уцелевшие британские танки, наконец, отступили.

Общий вывод, который сделали для себя командиры и чины частей СС из хода боев на Западе, судя по воспоминаниям уцелевших ветеранов, сводился, в основном, к следующему. Германские 37-миллиметровые противотанковые пушки-"колотушки" оказались малоэффективными против танков западных союзников - в особенности против тяжелых (пехотных) английских танков типа "Матильда", "Валлентайн" и "Черчилль"(расстреливать которые приходилось почти в упор или же при помощи 88-миллиметровых зенитных орудий - там, где они имелись на вооружении!) и против средних (крейсерских) танков "Крузейдер" и "Кромвель". Что же касалось легких танков неприятеля - например, английских "Тетрархов", то (как вспоминал в беседе с автором ветеран полка Дер Фюрер Вальтер Розенвальд) при попадании в них снарядов немецких тридцатисемимиллиметровок они "загорались, как спички".

Долгожданный отдых

"Дерзай - и ты станешь тем, кем ты желаешь быть"

(Уильям Шекспир. "Двенадцатая ночь")

После окончания боев за Лисский канал и Ньеппский лес Дивизия СС особого назначениябыла отведена в район Камбрэ, где ей был предоставлен короткий отдых, после чего ей предстояло 31 мая возобновить преследование отступающих английских войск. В то время, как полк Германия продвигался через Мон де Кат, полк Дер Фюрер вступил в город Кассель. Стоя на вершине холма, возвышавшегося в черте города, солдаты наслаждались представшим их взорам великолепным видом Дюнкеркского периметра. Им не представилось возможности принять участия в завершающем ударе с целью затянуть узел на горле окруженных англо-французских войск, теснившихся в котле в ожидании эвакуации в Англию. Вечером 1 июня 1940 года Дивизия СС особого назначения получила приказ отойти из района Дюнкерка и передислоцироваться в район Бапома, где ей предстояло принять в свой состав пополнение.

В это время дивизия Гауссера получила около двух тысяч офицеров и нижних чинов для пополнения потерь, понесенных дивизией в боях с момента начала операции "Гельб". Благодаря прибывшему пополнению большинство рот дивизии было, наконец, укомплектовано полностью, так что теперь караульную службу и другие не слишком привлекательные обязанности каждому отдельно взятому чину дивизии приходилось нести не так часто, как раньше. Когда немцы 4 июня 1940 года заняли, наконец, Дюнкерк, Дивизия СС особого назначения и другие соединения уже полным ходом готовились к началу операции "Рот" (оперативного плана "Красный", разработанного ОКХ с целью завоевания остальной части Франции).

Этот оперативный план предусматривал продвижение трех групп германских армий на юг по трем оперативным направлениям. К северу от Реймса, Группа армий "Б" приступила к осуществлению оперативного плана "Рот", начав 5 июня наступление на обширной территории, простиравшейся от атлантического побережья до реки Эн. Через четыре дня после того, как силы фон Бока начали это наступление, Группа армий "А" последовала за ними, двинувшись в коридор между рекой и франко-германской границей. В то время, как французские дивизии, занимавшие в качестве гарнизонов "линию Мажино", обращали все свое внимание на неприятеля, нависавшего над ними с Запада, Группа армий "Ц" перешла границу и нанесла удар по "линии Мажино" с восточного направления. В результате французские солдаты 2-й и 3-й группы армий оказались в окружении, сжатые, как тисками, двумя мощными германскими группировками.

Хотя французская армия все еще имела в своем составе не менее шестидесяти дивизий, дислоцированных южнее реки Соммы, она была ослаблена огромными потерями и обескровлена воздушными ударами "люфтваффе". Все это сыграло на руку германским Группам армий "А" и "Б", прорвавшим оборонительную линию, спешно созданную французским генералом Максимом Вейганом, сменившим на посту Главнокомандующего генерала Гамелена, вдоль реки Эн. Быстро прорвав "линию Вейгана", германцы продолжали быстро продвигаться на юг, не снижая темпа. 14 июня войска Группы армий "Б", не встречая сопротивления, вступили в Париж, покинутый правительством Французской республики и объявленный "открытым городом". Флаг с коловратом взвился над Эйфелевой башней.

Упадок боевого духа у французов

Каждый француз заранее чувствовал себя жертвой.

(Эммануэль д’Астье. "Семь дней поражения")

Не удивительно, что фактическая сдача столицы привела к резкому падению боевого духа французских солдат и воодушевило немцев на усиление натиска на всех направлениях. Три дня спустя окруженная французская Восточная армия пришла в полный беспорядок, когда мощные танковые клинья Групп армий "А" и "Ц" при поддержке эскадрилий тяжелых и пикирующих бомбардировщиков врезались в "котел" южнее города Нанси. 22 июня 1940 года все французские силы, сосредоточенные в данном районе, капитулировали.

В ходе реализации оперативного плана "Рот" Дивизия СС особого назначения действовала в составе танковой группы фон Клейста и участвовала в продвижении южнее реки Соммы в качестве части Группы армий "Б" на западе. В ночь перед началом операции дивизия подверглась ожесточенному, но неэффективному артиллерийскому обстрелу, понеся при этом незначительные потери. На следующий день полки СС контратаковали. Невзирая на разрушение моста, которым они намеревались воспользоваться для переправы через реку, расчеты артиллерийского полка СС и рот тяжелого оружия начали обстрел неприятельских позиций на противоположном берегу. Тем временем гренадёры полка Дойчланд форсировали реку и сразу же вынудили обороняющихся французов к поспешному отступлению.

По мере приближения немцев к Парижу французы начали оказывать наступавшей дивизии СС более упорное сопротивление. Хотя полку Дер Фюрер удалось форсировать реку Эн, сосредоточенный неприятельский огонь вынудил Гауссера отвести свои силы назад и избрать для них более восточный маршрут, где сопротивление французов было не столь упорным. После вступления войск Группы армий "Б" в Париж Дивизия СС особого назначения и другие части танковой группы фон Клейста продолжали свое наступление в южном направлении, стремясь как можно глубже вклиниться в глубь французской территории, по мере того, как сопротивление неприятеля ослабевало. В то время, как XVI танковый корпус на юго-востоке дошел до города Дижона, части Гауссера в составе XIV моторизованного корпуса продолжали продвигаться по юго-западной Франции.

В этом регионе СС - Ферфюгунгсдивизион разгромила неприятельские силы, сосредоточенные вокруг Орлеана, Тура и Пуатье, после чего позволила себе краткий отдых. На тот момент участие во вторжении стало для войск Гауссера, по мере их продвижения к франко-испанской границе, все более трудно переносимым вследствие все возраставшей жары. Близ города Ангулема Феликс Штейнер, рота полка Дойчланд и группа эсэсовцев-артиллеристов, в поисках подходящих квартир внезапно заметили приближавшуюся колонну отступавших французских солдат, принявших немецких солдат за английских.

Заметив эти войска и дав им беспрепятственно войти в город, части "зелёных СС" окружили Ангулем. Германские командиры встретились с мэром города и предупредили его, что разрушат город артиллерией в случае малейшего сопротивления. Тем временем Дивизия СС особого назначения вступила в город. Мэр, не колеблясь, принял ультиматум. Немцы разоружили небольшой гарнизон города и отконвоировали французских военнопленных в штаб-квартиру Штейнера. В завершающий период кампании дивизия СС осуществила еще несколько аналогичных операций. За это время части СС взяли в общей сложности тридцать тысяч пленных, потеряв за время своего марша по юго-западной Франции всего тридцать три человека убитыми, ранеными и больными.

25 июня завершилась операция "Рот". Новое французское правительство - уже не Французской республики, а Французского государства(Etat Francais)! - во главе с героем Великой войны - восьмидесятичетырёхлетним старцем маршалом Анри Филиппом Петэном(прославленным защитником знаменитой крепости Верден в 1916 году) согласилось с условиями мира, продиктованного державами Оси (к тому времени Франции объявила войну и расхрабрившаяся фашистская Италия, захватившая район Ниццы). По условиям заключенного перемирия Франция оказалась разделенной на две зоны. Южная зона, не оккупированная германскими войсками, оказалась под управлением маршала Петэна, в качестве номинально независимого, дружественного державам Оси государства, со столицей в небольшом курортном городке Виши. Северная, значительно большая по размеру, часть Франции оказалась под германским контролем. Кроме того, к оккупированной немецкими войсками зоне относилась узкая полоска атлантического побережья, доходившая до франко-испанской границы. Дивизия СС особого назначения" и дивизия Мёртвая голова несли охрану этой территории до начала июля 1940 года. Если верить воспоминаниям Отто Скорцени, служившего в описываемое время в рядах дивизии СС - ФТ, ей, вместе с другими германскими, а также испанскими частями предстояло участвовать в намеченной Гитлером, но отменённой из-за слишком долгих колебаний испанского каудильо Франсиско Франко, не желавшего раньше времени ссориться с могущественной Британской империей, операции по захвату английской военно-морской крепости Гибралтар - "ключа к Средиземному морю".

В ходе кампаний в Западной Европе немцы потеряли около двадцати семи тысяч человек убитыми, сто одиннадцать тысяч ранеными и более восемнадцати тысяч пропавшими без вести. Французы потеряли девяносто две тысяч и убитыми, двести пятьдесят тысяч ранеными и не менее одного миллиона четырехсот пятидесяти тысяч пленными, в то время, как их западные союзники отделались более легкими потерями. Англичане потеряли всего три тысяч и четыреста пятьдесят семь человек убитыми и около шестнадцати тысяч ранеными. Голландцы потеряли две тысяч и восемьсот девяносто человек убитыми и шесть тысяч восемьсот восемьдесят девять ранеными, а бельгийцы - семь тысяч пятьсот человек убитыми и пятнадцать тысяч восемьсот пятьдесят ранеными.

Для чинов дивизий Ваффен СС боевые действия в Западной Европе явились новой возможностью продемонстрировать свою боевую выучку и воинское мастерство. После завершения завоевания Франции многие из них были награждены и повышены в звании за отвагу и мужество, проявленные в боях. Среди чинов дивизии СС особого назначения были награждены Рыцарским Крестом Железного креста оберштурмфюрер Фриц Фогтиз разведывательного батальона, штурмбанфюрер СС Фриц Виттиз 1-го батальона полка Дойчланд и гауптштурмфюрер СС Людвиг Кепплингериз 11-й роты полка Дер Фюрер. Кроме того, Феликс Штейнер получил Рыцарский Крест Железного Креста за успешное командование полком Дойчланд, а Георг Кепплер- за не менее успешное командование полком Дер Фюрер.

Примечания:

Пентаграмма, или пенткаль (пантакль) - пятиконечная (в геральдике - "пятижальная")звезда(впервые встречающаяся еще на шумеро-аккадских глиняных табличках) магическая фигура, олицетворявшая у древних халдеев богиню "утренней звезды" Иштар (Истару), чьё имя буквально означает "(пятиконечная) звезда" (халдейская Иштар-Истара соответствует финикийской Астарте, ханаанской Ашереи парфяно-армянской Астхик-Астлик); считавшаяся эмблемой пифагорейцев("пентальфа") и относившаяся - наряду с гексаграммой(шестиконечной "печатью Давида" или "звездой Соломона") - к числу наиболее распространённых в колдовской практике поздней античности и Средневековья магических символов, исподволь проникнув и в геральдику. В эпоху европейского Просвещения (XVII в.) утвердилась в качестве одного из излюбленных символов розенкрейцерови франкмасонов, став, в частности, одной из главных фигур государственных герба и флага Соединённых Штатов Америки (отцы-основатели которых составляли отдельную масонскую ложу). Перевёрнутая пентаграмма(как схематическое изображение головы козла, в виде которого Люцифер являлся своим адептам на шабашахи "чёрных мессах") символизирует и поныне сатанинскую (люциферианскую) антицерковь. Может быть, именно поэтому, звёзды на погонах и петлицах германский армии, штурмовых отрядов СА и СС при Гитлере (как, впрочем, и у многих бойцов белых добровольческих корпусов - например, русско-немецкого "Балтийского ландесвера" в 1918–1919 гг.) были не пятиконечными, а четырёхугольными. Несмотря на все эти неоспоримые факты, красная пятиконечная звезда осталась у нас в России всеобъемлющим символом "славы нашего оружия", со времен основания наркомвоенмором Л.Д. Троцким в 1918 году Красной армии (на первом ордене которой - ордене Боевого Красного знамени - была изображена именно перевёрнутая пентаграмма) и для многих наших соотечественников, будучи в их искаженном десятилетиями большевицкой пропаганды сознании прочно связанной с понятиями верности воинскому долгу, героизма и побед на полях Великой Отечественной войны. Впрочем, отсутствие единого историко-философского подхода к возрождающейся ныне в нашей стране традиционно-исторической национальной российской символике неизбежно и почти что повсеместно приводит к неожиданному, абсолютно химерическому сочетанию в одном из её атрибутов (например, на поле герба, полотнище флага или боевого знамени) совершенно антагонистичных и взаимно враждебных друг другу, по своей глубинной сути, символов. Так, например, унаследованный от единоверной нам православной Восточной Римской империи (Византии) древний символ русской государственности, по крайней мере, со времен Великого князя Московского и государя всея Руси Ивана III - двуглавый орёл - оказался помещённым на знамени Вооружённых сил Российской Федерации вместе с… пятиконечными звёздами (!), под знаком которых на русской земле ещё совсем недавно велась беспощадная, кровавая борьба не только с культурно-исторической и религиозно-нравственной русской самобытностью, но и с самой этнической целостностью великороссов!

Перед самым окончанием Второй мировой войны, весной 1945 года, XV Казачий Кавалерийский Корпус германского вермахтапод командованием генерала Гельмута фон Паннвицабыл включен в состав войск СС под названием XIV Казачьего Кавалерийского Корпуса СС, что, однако, в сложившихся к тому времени условиях носилочисто формальный характер (так, например, никто из чинов корпуса, кроме самого фон Паннвица, не имел эсэсовского звания, не носил эсэсовской формы и обязательных для всех чинов СС личных номеров, вытатуированных под мышкой).

Freikorps; в русскоязычной литературе почему-то часто пишут об этих белых немецких отрядах в единственном числе - "Добровольческий корпус" - хотя речь идет о более чем двух тысяч ах частей и подразделений, никогда не имевших ни единого командования, ни единой организации!

Норв.: Nasjonal Samling (NS); аналогичное (ЗБОР)название носила сербская православно-монархическая фашистская организация Дмитрие Лётича, сотрудничавшая с германскими оккупационными властями в годы Второй мировой, из числа членов которой был сформирован "Сербский Добровольческий корпус СС" (Serbisches Freiwilligenkorps der SS).

Нем.: Macht mir den rechten Fluegel stark!

Англ.: British Expeditionary Force (BEF); в русскоязычной литературе также принято выражение "Британский Экспедиционный Корпус" (БЭК).

Тем более впечатляющим, с учетом малочисленности голландской армии, выглядит тот факт, что в дальнейшем в составе Ваффен СС сражались две полностью укомплектованные голландцами дивизии плюс значительный голландскийконтингент в составе дивизии СС "Викинг", не считая голландских ("германских") территориальных "частей СС общего назначения в Нидерландах", или "нидерландских частей СС общего назначения" (Algemeene SS in Nederland/Nederlaandsche SS).

В короткие сроки полностью оккупировали территорию Бельгии, Голландии, Люксембурга и Северной Франции.

1. Определение стратегических целей

В. Браухич, А. Гитлер и Ф.Гальдер

Начало разработке плана наступления на Францию ​​был заложен 27 сентября года. На совещании главнокомандующих видами вооруженных сил и их начальников штабов Гитлер приказал немедленно готовить наступление на западе: "Цель войны - поставить Англию на колени, разгромить Францию.

Против выступили главнокомандующий сухопутными войсками Вальтер фон Браухич и начальник генерального штаба Франц Гальдер . Они даже подготовили план устранения Гитлера от власти, но, не получив поддержки командующего армией резерва генерала Фридриха Фромма, оставили его.

Главный удар должна была наносить группа армий B по обе стороны Льежа с целью разбить англо-французские силы в Бельгии вместе с бельгийской и голландской армиями. Далее на юг расположится группа армий "A" . 12 армия будет выполнять прикрытие южного фланга группы армий "B", 16-я армия - удар в направлении южной Бельгии и Люксембурга. После марша через Люксембург 16 армия должна занять оборону севернее западного фланга линии Мажино между Сааром и Маасом . Против линии Мажино действовать группа армий "C". В зависимости от политического климата армейская группа "N" предназначалась для разгрома Голландии . Директива заканчивалась распоряжением группам армий "A" и "B" сосредоточить свои войска таким образом, чтобы они за шесть ночных переходов смогли занять исходные позиции для наступления.

3. Замечания ОКВ

5. Критика плана ОКХ

Адольф Гитлер назвал план, подготовленный ОКХ , верхом посредственности. На одном из совещаний по обсуждению оперативного плана Гитлер, обращаясь к Кейтеля и Йодля, заметил:

"Да это же старый план Шлиффена с усиленным правым флангом и главным направлением удара вдоль атлантического побережья. Дважды такие номера не проходят!"

Повторение шлиффенивського замысла начала века, наступление на Францию ​​серпообразным движением через Бельгию, не устраивал его. В году было очевидно, чем в , что если и состоятся боевые действия между Германией и союзниками, то именно в Бельгии, так как линия Мажино вдоль франко-немецкого границы надежно защищала Францию. По сравнению с линией Мажино бельгийские укрепления были очень слабыми. Очевидно, что французы также понимали это и ожидали такого развития событий. Однако, хотя Гитлер и имел другую точку зрения, он стремился как можно скорейшего начала наступательной операции:

"Время работает на противника... Наша ахиллесова пята - Рур... Если Англия и Франция прорвутся через Бельгию и Голландию в Рур, мы окажемся в огромной опасности".

Свой план Манштейн сначала обсудил с командиром 19-го армейского корпуса Хайнц Гудериан , а затем убедил в своей правоте генерала Рундштедта. После этого Рундштедт и Манштейн направили памятную записку в штаб сухопутных войск Браухич и Гальдер. Записка содержала следующие предложения:

В штабе сухопутных войск не согласились с предложениями Манштейна, но Франц Гальдер все-таки доложил Гитлеру о вариант плана, отметив, что наступление в этом направлении невозможен, так как лес и гористая местность помешают продвижению техники .

7. Дополнение к плану ОКХ

Критические замечания по плану ОКХ заставили внести некоторые коррективы. Так директива ОКХ от 29 октября предусматривала временно отказаться от наступления против Голландии, чтобы высвободить силы для наращивания удара на главном направлении. Но 15 ноября года ОКВ пересмотрело это решение и издало директиву о захвате Голландии. В этот же день приказом Браухича задача была возложена на группу армий "B" .

8. "Мехеленський инцидент"

Растущая мощь армий западных стран, сомнение в том, позволит ли оперативный план от 29 октября году достичь чего-либо, кроме более-менее крупного первоначального успеха, а также потеря секретных документов привели в последующие месяцы к пересмотру плана совместно всеми высшими командными инстанциями и штабами групп армий.

9. "Затяжной старт"

Так как основное содержание оперативного плана стал достоянием союзников, ставка на внезапность военной операции потеряла свою привлекательность. Согласно директивам ОКХ от 19 и 29 октября немецкие войска должны были занять исходные позиции для наступления за шесть ночных переходов с момента получения приказа. До этого характер их расположения не позволял противнику разгадать направление главного удара. 16 января после "мехеленського инцидента" в ставке Гитлера было принято решение построить операцию на новой основе".

11. Військово-штабні ігри

Пізніше в своїх мемуарах Еріх Манштейн напише:

У мене створилося враження, що генерал Гальдер, який був присутній на маневрах, нарешті почав розуміти правильність нашого [групи армій "А"] задуму.

12. План Манштейна

План Манштейна

Результати штабних ігор змусили згадати про план Манштейна. 17 лютого року відбулася зустріч Еріха Манштейна і Адольфа Гітлера. Так як погляди на проведення операції у них багато в чому збігалися, Гітлер уже наступного дня наказав штабу сухопутних військ розробляти новий план.

План Манштейна, поєднаний із власними ідеями Гітлера, був простий, але обіцяв перемогу. Група армій "B" під командуванням фон Бока мала завдання швидко окупувати Голландію, перешкодити з"єднанню голландців із союзниками, відкинути супротивника на лінію Антверпен - Намюр , а також прорватися через Бельгію в Північну Францію, імітуючи непохитність ідей Шліффена . Якщо фон Боку вдасться зайти за французькі частини з півночі , то він неминуче буде загрожувати Парижу . Якщо французи і англійці встануть на його шляху і навіть відтіснять на схід , вони опиняться у пастці. На лівому фланзі група армій "C" (генерал Вільгельм Ріттер фон Лееб) змусить французів усерйоз захищати лінію Мажино, а по можливості і захопить її. Вирішальний удар переносився в зону дії групи армій "A", яка згідно з новим планом підсилювалась 4-ю армією і мала в своєму складі 44 дивізії. Група армій "A" , з танковою групою Клейста в авангарді, прорветься через Арденни , захопить переправи через Сомму і Дінан , пройде між Седаном і Дінаном, а потім поверне на північний захід долиною ріки Сомми до Ам"єну , Абвілю і узбережжя Ла-Маншу . Саме тут будуть задіяні сім з десяти танкових дивізій Вермахта . У Лееба на півдні не буде жодної танкової дивізії, а у фон Бока тільки три.

Цей план від 24 лютого року став остаточним варіантом плану "Ґельб".

13. Критика плану Манштейна

Не всі в німецькому вищому генералітеті підтримали план Манштейна. Командуючий групою армій "B" генерал-полковник фон Бок висловлював серйозні сумніви відносно остаточного варіанта плану "Ґельб". У квітні року на доповіді Браухічу він заявив:

"Мені не дає спокою ваш оперативний план. Ви знаєте, що я за сміливі операції, але тут перейдені границі розумного, інакше це не назвеш. Просуватися ударним крилом уздовж лінії Мажино за 15 км від неї і думати, що французи будуть дивитися на це байдуже! Ви зосередили основну масу танків на декількох дорогах у гористій місцевості Арденн, начебто авіації супротивника не існує! Ви сподіваєтеся форсувати Маас вище Намюра, хоча французи вже займають позиції в цьому районі південніше Дінана і їм буде потрібно для виходу до ріки на ділянці Дінан - Намюр лише одна чверть того часу, який необхідний нам Що ви будете робити, якщо форсування Маасу не вдасться і ви міцно засядете між кордоном та Маасом у бездоріжжі Арденн?.. І нарешті, як ви уявляєте собі взагалі операцію, якщо супротивник не зробить нам послуги і не вступить у Бельгію? Думаєте, він так і піде в бельгійську пастку? Ви граєте ва-банк!"

Выраженные здесь мысли и рассуждения Гитлера от 27 сентября нашли свое отражение в директиве № 6 на ведение военных действий, датированной 9 октября. В ней сказано следующее:

1. Следует признать, что Англия, а по ее примеру и Франция не желают окончания войны, поэтому я решил, не теряя больше времени, перейти к активным наступательным действиям.

2. Дальнейшее промедление не только повлечет за собой прекращение бельгийского и, вероятно, голландского нейтралитета, чем не преминут воспользоваться союзники, но и дальнейшее наращивание военной мощи противника, что подорвет веру нейтральных государств в окончательную победу Германии и значительно усложнит вступление в войну Италии, как полноценного союзника.

3. Для дальнейшего ведения военных действий приказываю:

а) на северном фланге Западного фронта подготовить наступление через территории Люксембурга, Бельгии и Голландии. Наступать необходимо как можно большими силами и как можно скорее;

б) цель этой операции – уничтожить по возможности большие объединения французской армии и союзников, находящихся на ее стороне, и одновременно захватить как можно больше территории Голландии, Бельгии и Северной Франции, чтобы создать плацдарм для успешного ведения воздушной и морской войны против Англии и расширить буферную зону жизненно важной Рурской области;

в) время начала наступления зависит от готовности к действиям танковых и моторизованных соединений, достижение которого следует ускорить путем максимального напряжения всех сил, и от существующих и ожидаемых погодных условий.

4. Люфтваффе препятствуют действиям англо-французских сил против нашей армии и непосредственно поддерживают, насколько это необходимо, ее продвижение вперед. При этом очень важно сдерживать действия англо-французских военно-воздушных сил и высадку англичан в Бельгии и Голландии.

5. Военно-морские силы делают все возможное, чтобы на протяжении всего наступления напрямую или косвенно поддерживать операции сухопутных войск и люфтваффе.

6. Наряду с этими приготовлениями к планомерному началу наступления на западе сухопутные силы и люфтваффе должны быть готовы в любое время выступить навстречу англо-французскому вторжению в Бельгию и встретить его на бельгийской территории, заняв западное морское побережье Голландии.

7. Маскировка приготовлений должна вестись таким образом, чтобы речь могла идти только о мерах предосторожности против угрожающего скопления французских и английских сил на франко-люксембургской и франко-бельгийской границе.

8. Я прошу господ главнокомандующих представить мне как можно скорее свои планы на основании этой директивы и постоянно докладывать мне через ОКВ о ходе приготовлений.

Первое совещание в ОКВ о планах армии и состоянии дел по подготовке к началу наступления последовало 15 октября в обстоятельном обсуждении с начальником Генерального штаба сухопутных сил генералом Йодлем. При этом генерал Гальдер высказался против наступления, и прежде всего против его проведения в текущем году. Начальник управления оперативного руководства после беседы записал в своем дневнике: «Мы выиграем эту войну (при этом, вероятно, имелись в виду планируемая кампания против западных держав), даже если он (Гальдер) стократ будет возражать доктрине Генерального штаба, потому что мы имеем лучшие войска, лучшее вооружение, лучшие нервы и целеустремленное командование».

На следующий день Гитлер в короткой беседе сообщил главнокомандующему сухопутными войсками, что надеется на примирительную позицию Великобритании. Ответ Чемберлена на его мирное предложение убедил фюрера в том, что с англичанами можно будет говорить только после их тяжелого военного поражения. Необходимо начать наступление, и чем раньше, тем лучше. В качестве самой ранней даты Гитлер назначил день между 15 и 20 октября, после того как генерал Браухич ему сообщил, что раньше танковые и моторизованные дивизии подготовлены не будут. На следующий день выяснилось, что пополнение пяти действующих танковых дивизий и созданной перед началом войны 10-й танковой дивизии, так же как и предпринятое после завершения Польской кампании перевооружение четырех легких танковых дивизий в среднетанковые, может быть завершено к 10 ноября. В этот день будут готовы также моторизованные соединения, за исключением отдельных единиц. Поэтому Гитлер 22 октября назначил начало наступления на 12 ноября. За эту дату он держался упорно, хотя генерал-полковник фон Браухич и генерал Гальдер указывали на то, что подготовка армии еще не завершена. Они возражали и на совещании у Гитлера 27 октября. Окончательное решение по поводу того, останется ли этот срок, Гитлер хотел принять за семь дней до его наступления, то есть 5 ноября – такой длительный «разбег» нужен был главному командованию сухопутных войск для подвода атакующих соединений к границам рейха, поскольку это, из соображений секретности, делалось в последний момент.

В беседе 27 сентября генерал-полковник фон Браухич, которого поддержал начальник Генерального штаба, предложил фюреру перенести наступление на время года с более благоприятными погодными условиями. Аналогичное предложение сделал генерал-полковник фон Рейхенау двумя днями раньше при обсуждении в рейхсканцелярии, в котором также участвовали генерал-полковники фон Бок и фон Клюге , вместе с главнокомандующим сухопутными силами и начальником Генерального штаба. Судя по всему, его к этому подтолкнул фон Браухич, который верил, что если вообще кто-то способен отговорить фюрера от претворения в жизнь этого плана наступления, то только генерал-полковник фон Рейхенау, о котором фюрер был очень высокого мнения. Рейхенау, чтобы подчеркнуть свои слова, указал на то, что при переносе начала наступления на весну будущего года зимние месяцы можно использовать для того, чтобы устранить недостаточность подготовки в резервных дивизиях и «спаять» неподготовленные дивизии четвертой волны. Гитлер эти аргументы не проигнорировал, но возразил, что таким образом западные державы получат время для укрепления своих сил, вполне могут войти в Голландию и Бельгию и добраться до Мааса. Короче говоря, и эта попытка склонить Гитлера, по крайней мере, отодвинуть дату начала наступления потерпела неудачу.

Впрочем, генерал-полковник фон Браухич до того момента воздерживался докладывать свое мнение о возможности и шансах на успех наступления против западных держав, как оно нашло отражение в упомянутой памятной записке генерала Штюльпнагеля, хотя его разделяли коллеги в командовании и генералитет армии. Учитывая решительность, которую Гитлер всегда выставлял напоказ, и существующую в отношениях напряженность, которая никак не ослабевала, он, вероятно, посчитал бессмысленным и психологически неправильным приводить все свои возражения против плана Верховного главнокомандующего. Очевидно, он, наоборот, считал целесообразным сформировать у фюрера впечатление, что главное командование сухопутных войск рвется сделать все возможное, чтобы преодолеть трудности, связанные со скорым наступлением. Очевидно, он хотел сначала создать благоприятную атмосферу, чтобы потом иметь больше шансов на успех, выступая против решений Гитлера. К тому же он надеялся, что вести наступление поздней осенью и зимой не позволит погода. Однако, после того как все намеки на неблагоприятные погодные условия остались бесплодными и Гитлер, сохраняя твердую решимость, назначил дату начала наступления, генерал-полковник фон Браухич понял, что дальше тянуть нельзя и необходимо высказать все причины, препятствующие военной кампании.

5 ноября, то есть в день, когда Гитлер должен был принять окончательное решение, начнется ли большое наступление 12 ноября, фон Браухич в середине дня отправился в рейхсканцелярию и попросил фюрера уделить ему время для беседы с глазу на глаз. В упомянутой беседе главнокомандующий сухопутными войсками огласил написанный собственноручно меморандум, в котором обобщил все причины, которые, по его мнению, говорят против предстоящего наступления. Свою позицию он обсудил во время недавней остановки на Западном фронте с подчиненными ему командующими. Оказалось, что они его целиком и полностью разделяют. (Все это поведал генерал-полковник Кейтель, которого спустя полчаса после этого разговора вызвал к себе Гитлер, начальнику отдела обороны страны тремя днями позже.) Среди прочих причин особенно подчеркивалось, что немецкой пехоте во время кампании против Польши не был свойствен высокий наступательный дух, как это было во время Первой мировой войны, даже имели место случаи нарушения воинской дисциплины, и было высказано опасение, что армии не хватает внутренней готовности, чтобы вынести чудовищные нагрузки, которые, безусловно, будут сопутствовать наступательным операциям против западных держав. В этом месте Гитлер прервал чтение меморандума, исполненный праведного негодования по поводу утверждений, которые, по его мнению, были направлены против национал-социалистического воспитания. Он потребовал, чтобы ему немедленно назвали соединения, о которых идет речь. По его словам, он желал тем же вечером направиться туда и оказать влияние на людей личным обращением. Поскольку генерал-полковник фон Браухич этого сделать не мог, Гитлер не захотел его дальше слушать и отослал в весьма резкой форме.

После отбытия генерал-полковника начальник ОКВ высказал предположение, что недостаточный боевой дух и случаи нарушения воинской дисциплины, возможно, могли иметь место среди призывников старшего возраста, которые участвовали в Первой мировой войне. На это Гитлер возразил, придя в еще большее возбуждение, что он уже давно настаивает, чтобы призывники среднего возраста – так называемый белый блок – получали хотя бы минимальную подготовку. Но этой идее, как и всем его на редкость предусмотрительным планам, неизменно противился человек, которого почитала вся армия, и сверх всякой меры хвалил генерал-полковник фон Браухич – генерал-полковник фон Фрич. Из этого шеф ОКВ сделал вывод, что и без того существовавшая неприязнь между Гитлером и Браухичем из-за прочтения меморандума еще больше обострилась и в конце концов приведет к разрыву. И действительно, Гитлер в течение долгого времени не принимал главнокомандующего сухопутными силами, хотя тот уже через несколько часов после встречи прислал ему обширные материалы, подтверждающие все сказанное.

Занятые столкновением и последующими разборками Гитлер и Кейтель совершенно забыли, что в этот день не позднее 13.00 следовало принять решение, начнется наступление на западе 12 ноября или нет. Полковник Варлимонт, который, замещая приболевшего генерала Йодля, прибыл в рейхсканцелярию, чтобы дождаться этого решения, после того как установленный срок истек, обратился к начальнику Генштаба вермахта с вопросом, как насчет отсрочки. Тот немедленно отправился к Гитлеру и уже через несколько минут вышел с готовым решением – условный сигнал должен быть дан. Скорость, с которой, словно между делом, было принято такое крайне сложное, чреватое тяжелейшими последствиями решение, после того как главнокомандующий сухопутными войсками высказал обоснованные опасения, не может не удивить. Она заставляет предположить, что решение было принято вовсе не путем вдумчивого, с пониманием собственной ответственности взвешивания всех за и против. Его принятие подхлестнула острая неприязнь к командованию сухопутными войсками и непреодолимое стремление демонической воли подчинять себе. Вскоре после этого полковник Варлимонт передал по телефону в оперативный отдел Генерального штаба армии условный сигнал. Старший офицер отдела подполковник Хойзингер, который в тот день заменял отсутствовавшего начальника отдела полковника фон Грейфенберга, возразил, что это, должно быть, недоразумение. Главнокомандующий сухопутными силами только что лично доложил фюреру в рейхсканцелярии все основания, говорящие против такого решения. Начальник отдела обороны страны мог ответить ему только то, что доклад генерал-полковника фон Браухича был преждевременно прерван и, очевидно, на решение никак не повлиял. Подполковник Хойзингер попросил письменное подтверждение, которое поступило ему во второй половине дня.

Однако приказ о начале операции двумя днями позже был отменен из-за крайне неблагоприятного прогноза погоды. И все же Гитлер не отказался от намерения как можно скорее начать наступление, а только впоследствии перенес его на несколько дней, хотя погода нисколько не улучшилась, и даже в Западной Германии с весьма мягким климатом зима в том году установилась необычайно рано. Для метеорологов была организована специальная служба связи с участием армии и люфтваффе, и Гитлер лично получал ежедневные доклады от руководства метеослужбы авиации метеорологии. Вместе с тем его неослабевающее недоверие к армейским генералам проявилось еще сильнее: он оставлял без внимания сводки погоды из районов сосредоточения сухопутных сил, поскольку был склонен думать, что их специально составляют неблагоприятными, чтобы избежать начала боевых действий.

О своем высказанном в беседе с генерал-полковником фон Браухичем 5 ноября намерении лично повлиять на войска, в которых в кампании против Польши допускались нарушения воинской дисциплины и не демонстрировался высокий боевой дух, Гитлер, получив подробное сообщение ОКХ, больше не заговаривал. Вместо этого он собрал 23 ноября в полдень у себя в рейхсканцелярии командующих и начальников штабов сухопутных войск, групп армий и армий, а также и некоторых пожилых офицеров Генерального штаба . Перед ними фюрер произнес многочасовую речь, в которой показал, как он принимал решения, вопреки всем предсказывавшим несчастья пророкам, и постоянно вел рейх от успеха к успеху. Далее он указал на то, что Германия еще никогда не находилась в таком благоприятном с военной точки зрения положении, как после разгрома Польши, – ей предстоит война только на одном фронте. Гитлер выразил твердую уверенность в том, что немецкая армия, несмотря на многочисленные сомнения в ее внутренней ценности, не так давно высказанные ему, была и остается лучшей в мире и при хорошем командовании может справиться с любыми задачами. Он громко возвестил, что безоговорочно решил как можно скорее начать наступление на западе, ибо хочет при любых обстоятельствах помешать французам и англичанам опередить его в захвате Бельгии и Голландии. И если это произойдет, Рурская область окажется под угрозой, а без нее войну не удастся довести до победного конца. В конце своей речи Гитлер заверил, что шанс на решающий успех чрезвычайно велик, но для его достижения необходимо, чтобы все вооруженные силы были исполнены непоколебимой волей к победе.

В декабре наступление снова пришлось перенести, потому что сильный мороз и обильные снегопады крайне осложнили передвижение по дорогам в районе операции и сделали невозможным активное участие люфтваффе. На Рождество Гитлер согласился с некоторым ослаблением боевой готовности, так что настрадавшиеся от немилостей погоды и измученные постоянным напряжением войска получили небольшую передышку, а кое-кто смог даже съездить в отпуск. 10 января наконец наступил момент для принятия положительного решения. Главнокомандующий люфтваффе сообщил фюреру, что начиная с 15-го в течение 10 – 12 дней ожидается хорошая погода и 10 – 12 градусов мороза. На основании этого Гитлер назначил начало наступления на 8.16 17 января. Но уже через три дня после этого он был вынужден остановить начавшиеся передвижения войск и вновь перенести дату принятия решения – на этот раз на 15 января. В этот день метеорологи без особой уверенности предсказали наступление скорого более или менее продолжительного периода хорошей погоды. Но теперь Гитлер воздержался от установления точной даты начала наступления, предусматривая его перенос на раннюю весну. Однако он приказал поддерживать постоянную боевую готовность в войсках, чтобы иметь возможность воспользоваться благоприятными погодными условиями и дать отпор противнику, если он неожиданно вступит в Бельгию или Голландию.

Через некоторое время Гитлер существенно изменил свою позицию относительно постоянной боевой готовности наступательных войск. Теперь он делал основной упор на соблюдение секретности. Оказалось, что противник располагает довольно-таки точными данными о последнем сроке начала наступления. Это могло произойти из-за передвижений войск, которые велись более или менее открыто, но, возможно, причиной явилось событие, имевшее место 10 января. В тот день в районе Мехелена на территории Бельгии в 13 километрах к северу от Маастрихта совершил вынужденную посадку немецкий самолет с двумя майорами люфтваффе. Оба офицера утром вылетели из Мюнстера в Кельн, но в плохих погодных условиях сбились с курса. У них было с собой много важных документов, в том числе секретные, касающиеся использования парашютистов и десантных войск в запланированном наступлении, и было сомнительно, что офицеры успели их уничтожить раньше, чем были взяты бельгийскими военными. Хотя военно-воздушный атташе Германии в Брюсселе генерал Веннингер, который получил доступ к интернированным летчикам и прибыл для доклада в Берлин, 13 января сообщил фюреру, что большинство секретных документов уничтожено огнем, из появившейся в следующие дни информации следовало, что бельгийцы и голландцы начиная с ночи на 14 января стали отзывать отпускников и принимать другие меры по повышению своей обороноспособности. Судя по масштабу проводимых мероприятий, в руки бельгийцев попало больше материалов, чем первоначально считалось, и они содержали важные сведения относительно планов немцев. Но конечно, противник мог получить сведения о предстоящей операции немцев и из других источников. В любом случае противник был предупрежден, и требуемую внезапность теперь обеспечить было невозможно, поскольку до приказа о начале наступления оставалось только семь дней. Поэтому Гитлер решил действовать иначе. Он захотел создать у противника впечатление, что наступление может начаться в любой день, чтобы тот находился в неопределенности, а значит, в постоянном напряжении. Для этого танки и моторизованные формирования, которые до сих пор из соображений секретности оставались восточнее Рейна, чтобы только после получения приказа о начале наступления выдвинуться на исходные позиции западнее Рейна, теперь были размещены непосредственно за первой линией пехотных дивизий. Таким образом, в течение сокращенного на 24 часа срока до начала атаки не предстояло никаких больших передвижений войск и железнодорожных перевозок. А пехотные дивизии второй и третьей волны должны были отойти за Рейн и начать движение только с началом всеобщего наступления. Из массового развертывания получилось «текучее», постепенное. Здесь было еще одно преимущество: некоторое количество резервных дивизий, еще не вполне «сколоченных», тем временем смогли устранить недостатки в своей боевой подготовке на учебных плацах. Для гарантированного обеспечения секретности Гитлер отныне посвящал в свои планы только крайне ограниченный круг лиц, и в ОКВ и высших командных инстанциях частей вермахта отдельные офицеры знали только то, что им было необходимо для несения службы.

Занятие новых позиций сделало необходимой перегруппировку сил, что на длительное время ограничило готовность армии к наступлению 20 января. Гитлер на совещании с главнокомандующими сухопутными войсками и люфтваффе и их начальниками Генеральных штабов разъяснил, что наступление, вероятно, не начнется раньше марта, но части вермахта должны находиться в постоянной готовности как можно скорее отразить англо-французское вторжение в Бельгию, если оно последует. Впрочем, в это время Гитлера больше занимали другие планы, которые были непосредственно связаны с недавними политическими событиями в Скандинавии.

После вмешательства Советского Союза в кампанию против Польши и включения территории Восточной Польши в СССР Сталин вступил в переговоры с прибалтийскими государствами, имея целью обеспечить более широкий выход к Балтийскому морю. Они проходили с 28 сентября до 5 октября 1939 года и завершились подписанием пактов с Латвией и Эстонией. Эти документы давали Советскому Союзу право строить военно-морские базы и аэродромы на эстонских островах Эзель и Даго, так же как и в балтийском порту Палдиски и латвийских гаванях Либау и Виндау, и держать там ограниченный контингент наземных и военно-воздушных сил. Кроме того, на побережье между Либау и Рижским заливом могли быть установлены береговые батареи. Пакт с Литвой, начавший действовать 10 октября, давал Советскому Союзу ряд военных баз в обмен на возврат Литве территории Виленской области.

С Финляндией в начале октября начались переговоры о переносе финской границы на Карельском перешейке для обеспечения безопасности Ленинграда, уступке ряда финских островов в Финском заливе и сдаче в аренду финской части полуострова Рыбачий с гаванью Петсамо. Также речь шла о строительстве советской военно-морской и военно-воздушной базы на Ханко. Вместе с расположенными напротив балтийским портом Палдиски и островом Даго она преграждала вход в Финский залив, а доступ в Балтийское море оставался открытым. Поскольку на этих переговорах, которые с самого начала шли очень тяжело, соглашение достигнуто не было, Советский Союз после расторжения существовавшего с 1932 года между двумя государствами договора о ненападении и разрыва дипломатических отношений начал военные действия на Карельском перешейке. Финляндия обратилась в Лигу Наций, которая призвала всех своих членов оказывать всяческую помощь подвергшейся агрессии стране. Советский Союз был исключен из Лиги Наций.

Гитлер с самого начала советско-финской войны следил за ее ходом с большой тревогой из-за возможности вмешательства западных держав на стороне Финляндии. Можно было с полной уверенностью утверждать, что требования отправки туда союзнического экспедиционного корпуса все настойчивее звучали в прессе и во французском парламенте, но ей будет предшествовать занятие англичанами северонорвежских портов, прежде всего Нарвика, через который шел вывоз жизненно важной для Германии шведской железной руды. В этом Гитлер, как и гроссадмирал Редер, также видел большую опасность для ведения Германией военных действий, потому что англичане не только перекроют поток руды, но и смогут контролировать морские пути в Балтийское море и со скандинавских аэродромов получат возможность использовать свои военно-воздушные силы над Балтийским морем и прилегающими территориями. С другой стороны, гроссадмирал Редер неоднократно указывал фюреру на большие преимущества ведения морской и воздушной войны против Великобритании, которую принесло бы занятие Германией побережья Норвегии. В декабре в Берлин прибыл лидер радикальной национал-социалистической партии Норвегии Видкун Квислинг, ранее бывший военным министром. После прошедших ранее переговоров с рейхслейтером Розенбергом и главнокомандующим кригсмарине он твердо обещал Гитлеру в длительной беседе, имевшей место 13 декабря, полную политическую поддержку при высадке в Норвегии. Фюрер в тот же день поручил управлению оперативного руководства проработать вопрос высадки в Норвегии.

Результат проведенного отделом обороны страны исследования был изложен в пояснительной записке, переданной Гитлеру в середине января. Фюрер принял решение как можно скорее осуществить неожиданный захват главных норвежских портов, а для обеспечения тыловых связей одновременно оккупировать Данию. Руководство дальнейшими подготовительными работами он поручил генерал-полковнику Кейтелю. Был создан небольшой штаб, состоящий из штабных офицеров всех трех видов войск вермахта, который 5 февраля собрался в ОКВ и разработал суть будущей операции. Новая операция получила кодовое название «Везерюбунг».

Учитывая незначительные военно-морские силы, которыми располагала Германия, Гитлер принял в высшей степени смелое, даже, пожалуй, отчаянное решение. Он, как и гроссадмирал Редер, отчетливо понимал, что с такой операцией связан огромный риск полной потери немецкого военного флота, в то время как флоту метрополии, учитывая его количество, ничего подобного не грозило. Вместе с тем они отдавали себе отчет, что, если Великобритания закрепится в Скандинавии, опасность для рейха будет столь велика, что на риск придется пойти. С другой стороны, для Гитлера представлялась чрезвычайно соблазнительной возможность использовать норвежское побережье как базу военно-воздушного и подводного флота для ведения войны против Англии. Конечно, операция могла быть проведена, только когда вскроется лед в западной части Балтийского моря и порты будут открыты для судоходства. В условиях суровой зимы до этого могли пройти недели, поэтому опасность того, что западные державы опередят Германию и первыми захватят Норвегию, была вполне реальной. То, что это опасение вовсе не было необоснованным, мы знаем сегодня из мемуаров Черчилля и других источников.

Таким образом, создавалось впечатление, что западные державы имеют совершенно определенные планы по поддержке финнов. Причем, помимо отправки крупных сил в Финляндию через Скандинавию, следовало принимать в расчет возможное вмешательство союзников в Северном Ледовитом океане и даже удар через Иран на Баку. Однако вскоре эти масштабные планы были преданы забвению, поскольку, ввиду успешного сопротивления, которое, вопреки всеобщим ожиданиям, оказала маленькая финская армия грозному противнику, не было необходимости приходить на помощь Финляндии. Только на повторную настойчивую просьбу финнов о срочной поддержке войсками высший военный совет союзников 5 февраля в Париже решил отправить через Нарвик на Финляндию экспедиционный корпус из трех или четырех дивизий, в том числе две британских. Но сбор этих дивизий в британских портах отправления растянулся на длительный срок, и финны, видя ослабление своих сил и отсутствие действенной помощи, оказались перед необходимостью пойти на переговоры с Советским Союзом, которые состоялись в Москве 12 марта и завершились подписанием мирного договора. Экспедиционный корпус, который к этому моменту насчитывал 58 тысяч британцев и французов, правда, ни один из них еще не покинул британскую землю, и готовый к выходу в море транспортный флот оказались не у дел.

Гитлер не знал о решении военного совета союзников, но у него имелись все основания предполагать, что противник задумал нечто подобное. Отсюда и беспокойство, что западные державы могут опередить его в Норвегии, тем более что в этой операции они не так сильно зависят от погодных условий, как немцы. И эта тревога еще более усилилась после инцидента, происшедшего в середине февраля, который доказал, что Англия при необходимости не остановится перед нарушением суверенных прав Норвегии. 16 февраля британская флотилия эсминцев попыталась оттеснить от берега немецкий пароход «Альтмарк». Это судно с 300 британскими пленными на борту двумя днями ранее из Атлантики вошло в территориальные воды Норвегии и с разрешения норвежского правительства держало курс на родину. Когда пароход после этого зашел в поисках укрытия в Йоссинг-фьорд, британский эсминец «Косак» на следующую ночь последовал за ним и освободил британских пленных.

Этот случай заставил Гитлера спешить. Он потребовал ускорения подготовки и 21 февраля поручил командующему 21-й армейской группой генералу пехоты фон Фалькенхорсту командование операцией «Везерюбунг». Генерал показался ему самым подходящим для этой цели человеком, поскольку в годы Первой мировой войны принимал участие в боевых действиях в Финляндии и имел практический опыт комбинированных – морских и сухопутных – операций. Начальником штаба у него был полковник Бушенхаген. Всеми вопросами, связанными с морским транспортом, должен был заниматься капитан 1-го ранга Кранке. Командовать войсками, предназначенными для вторжения в Данию, предстояло генералу авиации Каупишу. На основании проведенных ранее подготовительных работ и по предложению генерала фон Фалькенхорста была подготовлена оперативная директива на операцию «Везерюбунг», которая была подписана фюрером 1 марта и передана частям вермахта. В ней было сказано:

«1. Развитие обстановки в Скандинавии требует осуществить все надлежащие меры, чтобы оккупировать Данию и Норвегию (операция «Везерюбунг»). Тем самым должны быть упреждены английские попытки вторжения в Скандинавию и район Балтийского моря, обеспечена безопасность наших источников получения руды в Швеции, а для военно-морских и военно-воздушных сил – расширены исходные позиции для действий против Англии. Задача военно-морских и военно-воздушных сил сводится к обеспечению операции в пределах имеющихся возможностей надежным прикрытием от действий английских военно-морских и военно-воздушных сил. Учитывая наше военно-политическое превосходство над Скандинавскими странами, необходимо выделить для выполнения операции «Везерюбунг» по возможности небольшие силы. Их немногочисленность должна быть компенсирована отважными действиями и ошеломляющей внезапностью в проведении операции. В принципе следует стремиться к тому, чтобы придать операции характер мирного захвата, имеющего целью вооруженную защиту нейтралитета Скандинавских стран. Одновременно с началом операции правительствам этих стран будут предъявлены соответствующие требования. В случае необходимости для оказания нужного давления будут проведены демонстративные действия военно-морских и военно-воздушных сил. Если же, несмотря на это, будет оказано сопротивление, оно должно быть сломлено с помощью всех имеющихся военных средств.

2. Подготовку и проведение операции против Дании и Норвегии возлагаю на командующего 21-й армейской группой генерала фон Фалькенхорста. Последний подчинен в вопросах командования непосредственно мне. Штаб должен быть расширен за счет трех видов вооруженных сил.

Предназначенные для проведения операции «Везерюбунг» силы должны находиться в распоряжении отдельного командования. Использовать их на других театрах военных действий не разрешаю. Части военно-воздушных сил, выделенные для проведения «Везерюбунг», в тактическом отношении подчиняются 21-й армейской группе. По выполнении своих задач они снова поступают в подчинение главнокомандующему военно-воздушными силами. Использование в операции частей, непосредственно подчиненных командованию военно-воздушных и военно-морских сил, осуществляется в тесном взаимодействии с командующим 21-й армейской группой. Снабжение приданных 21-й армейской группе частей обеспечивается видами вооруженных сил в соответствии с заявками ее командующего.

3. Переход датской границы и высадка десантов в Норвегии должны быть осуществлены одновременно. Подготовку операции проводить с максимальной активностью и как можно быстрее. В случае если противник возьмет на себя инициативу по отношению к Норвегии, незамедлительно должны быть приняты контрмеры. Исключительно важно, чтобы наши меры застали врасплох как северные страны, так и западных противников. Это должно быть учтено в ходе всей подготовительной работы. В особенности это касается приведения в готовность транспортов и войск, постановки им задач и погрузки. В случае если сохранить скрытность погрузки на суда не представляется более возможным, командирам и войскам в целях дезинформации называть другие пункты назначения. Войска должны быть ознакомлены с настоящими задачами лишь после выхода в море.

4. Оккупация Дании («Везерюбунг-Зюйд»).

Задача 21-й армейской группы: внезапный захват Ютланда и Фюнена, затем захват острова Зеландия. Для этого следует как можно быстрее, обеспечив прикрытие важнейших пунктов, прорваться до Скагена и восточного побережья Фюнена. На острове Зеландия должны быть своевременно захвачены опорные пункты в качестве исходных позиций для последующего проведения оккупации. Военно-морской флот выделяет силы для обеспечения связи между Нюборгом и Корсером и для быстрого захвата моста через пролив Малый Бельт, а в случае необходимости и для десантирования войск. Кроме того, они подготавливают оборону побережья. Части военно-воздушных сил в первую очередь предназначаются для демонстративных действий и сбрасывания листовок. Необходимо обеспечить использование датской аэродромной сети, а также противовоздушную оборону.

5. Оккупация Норвегии («Везерюбунг-Норд»).

Задача 21-й армейской группы: внезапный захват важнейших пунктов побережья с моря и силами воздушных десантов. Военно-морские силы берут на себя подготовку и проведение переброски по морю десантных войск, а в дальнейшем – частей, предназначенных для движения на Осло. Они обеспечивают подвоз снабжения морским путем. На них возлагается также ускоренное возведение объектов для обороны побережья Норвегии. Военно-воздушные силы после осуществления оккупации должны обеспечить противовоздушную оборону, а также использование норвежских баз для ведения воздушной войны против Англии.

6. 21-й армейской группе постоянно докладывать штабу Верховного главнокомандования о состоянии подготовки и представлять календарные отчеты о ходе выполнения подготовительных работ. Следует указывать наименьший промежуток времени, который потребуется между отдачей приказа на операцию «Везерюбунг» и началом его выполнения.

Доложить относительно намеченного командного пункта.

Кодовые обозначения:

день «Везер» – день проведения операции;

час «Везер» – час проведения операции».

Как следовало из директивы, речь шла о комбинированной операции с участием наземных военно-морских и военно-воздушных сил, от планирования и проведения которой командование сухопутных сил было полностью отстранено, а главнокомандующий люфтваффе – в определенной степени. Участвовавшие в операции военно-воздушные силы, которыми командовал генерал-лейтенант Гейслер, в тактическом отношении были подчинены 21-й группе. Генерал фон Фалькенхорст получал инструкции лично от Гитлера, которому давал советы шеф управления оперативного руководства, а функции Генерального штаба при разработке операции выполнял отдел обороны страны. Так появился первый так называемый театр боевых действий Верховного командования вермахта (ОКВ), на котором главное командование сухопутных сил (ОКХ) не имело никакого влияния на оперативное командование этими войсковыми соединениями.

Вопреки первоначальному намерению использовать в операции только самые слабые силы, в следующие дни Гитлер приказал использовать настолько крупные силы, чтобы можно было не опасаться неудачи. Для захвата Норвегии предусматривалось шесть дивизий, из которых четыре (69, 163 и 196-я пехотные дивизии и 3-я горная дивизия) высаживались первыми, а две (181-я и 214-я пехотные дивизии) шли следом. Кроме того, позднее к ним добавили 2-ю горную дивизию. Для вторжения в Данию предназначались 170-я и 198-я пехотные дивизии, а также 11-я мотострелковая бригада. На основании проведенного 5 марта совещания с главнокомандующими видами вооруженных сил вермахта и генералом фон Фалькенхорстом Гитлер издал дополнительный приказ, по которому директива от 1 марта претерпела некоторые изменения. Теперь более крупные силы направлялись к Нарвику и был предусмотрен захват Копенгагена.

Подробно был рассмотрен вопрос, какую из двух запланированных операций следует проводить сначала – «Гельб» или «Везерюбунг». Обе зависели от наступления благоприятных погодных условий, но одновременно были неосуществимы, потому что не хватало военно-воздушных сил, и в первую очередь парашютистов, на долю которых в обоих случаях выпадали чрезвычайно важные задачи. Гитлер первоначально склонялся к мысли провести операцию «Везерюбунг», только когда будет завершено наступление на Западе. Но, опасаясь, что Великобритания опередит его на севере, в конце концов он принял решение начать с операции «Везерюбунг». К тому же он считал, что на эту операцию ему потребуется три-четыре дня. Начать операцию он планировал 15 – 17 марта, но неблагоприятные погодные условия, равно как и то обстоятельство, что подготовка еще не была завершена, вынудили его перенести срок. Когда 2 апреля все предварительные условия были выполнены, Гитлер назначил высадку в Норвегии и вторжение в Данию на 9 апреля.

Между тем высший военный совет союзников 28 марта в Лондоне решил для прекращения перевозок шведской руды в Германию через Нарвик после уведомления Швеции и Норвегии в начале апреля установить в норвежских территориальных водах мины. Кроме того, в расчете на вероятный контрудар немцев отправить британские и французские войска в Нарвик, а также в Тронхейм, Берген и Ставангер. Минирование последовало рано утром 8 апреля перед входом в Вест-фьорд – фарватер, ведущий к Нарвику. Его произвели британские эсминцы. Один из них, «Светлячок», после выполнения задания остался на месте, чтобы разыскать упавшего за борт человека. Ровно в 8.30 утра в 150 милях юго-западнее Вест-фьорда он наткнулся на двигавшиеся к Тронхейму немецкие военно-морские силы и после короткого боя был потоплен. Гитлер использовал случайную встречу кораблей в пропагандистских целях и представил давно запланированную операцию как контрудар против нарушения британцами нейтралитета Норвегии. Но в действительности Гитлер ничего не знал о планах союзников, отдавая 6 апреля приказ о выходе в море военно-морских сил и транспортов. Сегодня можно определенно утверждать, что операция «Везерюбунг» была бы перенесена, знай фюрер, что может столкнуться с присутствием в норвежских водах британских военно-морских сил. Ибо при столкновении немецких подразделений с британскими военными кораблями вся операция могла потерпеть неудачу. Во всяком случае, при этом не могло идти речи о внезапности, к которой Гитлер так стремился в надежде на то, что застигнутое врасплох норвежское правительство откажется от всякого сопротивления.

Теперь о внезапности речи не было. 8 апреля во второй половине дня перевозящий войска немецкий транспорт «Рио-де-Жанейро» был торпедирован у берегов Южной Норвегии британской подводной лодкой. Немецкие солдаты с терпящего бедствие судна были доставлены на берег, так что норвежцы оказались предупрежденными об опасности и спешно приняли оборонительные меры. Вследствие этого отправленные на Осло силы столкнулись с неожиданно сильным сопротивлением, которое удалось сломить только после длительных кровопролитных боев, тем более что намеченная высадка воздушного десанта из-за плохой погоды задержалась. Занятие других портов прошло без особых трудностей, потому что норвежцы после короткого сопротивления отошли в глубь страны. Немецкие войска продолжали наступать, чтобы как можно скорее установить наземную связь между завоеванными плацдармами, прежде всего между Осло и Тронхеймом и другими портами западного побережья, и захватить аэродромы для обеспечения снабжения, на чем Гитлер особенно настаивал.

Подробное описание всего хода операции выходит за рамки этой книги. Сделать это мне не позволяет отсутствие материалов. Я остановлюсь только на событиях в районе Нарвика, поскольку они привели Гитлера к своего рода нервному кризису. Захват этого маленького, но чрезвычайно важного для грузопотока шведской руды в Германию порта являлся основным звеном всей экспедиции. Его большое удаление от немецких североморских и балтийских портов – 2 тысячи километров от первых, 2300 километров от вторых – делало невозможным своевременное прибытие туда транспортов с войсками и снабженческих пароходов. Британские военно-морские силы наверняка опередили бы немцев в захвате Нарвика или перехватили их по пути. Был найден следующий выход из положения: погрузить один полк 3-й горной дивизии под личным командованием опытного, проверенного в боях командира дивизии генерала Дитля, причем солдаты должны были иметь при себе только стрелковое оружие, на 10 быстроходных эсминцев, которые совершат быстрый и, можно надеяться, спокойный переход в Нарвик. За ними последуют два-три быстроходных парохода с орудиями, зенитками, боеприпасами и снабженческими грузами.

Десять эсминцев под командованием капитана 1-го ранга Бонте совершили переход по весьма неспокойному морю, не подверглись сильным атакам противника и, как и было предусмотрено планом, прибыли в Нарвик утром 9 апреля. Высадившийся горный полк занял город и его окрестности и взял под охрану рудовозную железную дорогу, которая шла восточнее города к шведской границе. Однако пароходы с техникой и снабжением не пришли, ибо британские военно-морские силы начиная с 10 апреля блокировали вход в Вест-фьорд. Капитан 1-го ранга Бонте и генерал Дитль оказались отрезанными от всяких связей с тылом, и было только вопросом времени, когда противник соберет силы на море и на суше для решающего удара по слабеющим силам немцев. На море англичане не заставили себя долго ждать. Уже 10 апреля 5 британских эсминцев предприняли попытку прорваться в Нарвик, но были вынуждены отойти, потеряв 2 корабля. При этом было потоплено и 2 немецких эсминца, среди них – головной корабль. В бою погиб командир немецкого соединения эсминцев Бонте. 13 апреля британский линейный корабль «Уорспайт» и 9 эсминцев в сопровождении пикирующих бомбардировщиков с авианосца «Фьюриоз» ворвались во фьорд. После короткой схватки они без особого труда одержали победу над 8 уцелевшими немецкими эсминцами. 4 корабля были потоплены на открытом фарватере и у причалов Нарвика, остальные получили сильные повреждения и после высадки на берег команд были взорваны. Моряки полностью израсходовали имевшиеся на борту боеприпасы. На суше они усилили слабые силы полка, генерала Дитля.

Для немецкого военно-морского флота потеря 10 эсминцев означала тяжелейший удар. Поскольку во время атаки в Северном море два эсминца – «Леберехт Маас» и «Макс Шульц» были потоплены вражескими самолетами, из имевшихся в начале войны 22 современных эсминцев осталось только 10. Это было ничтожное количество для многоплановых задач военно-морского флота. Но даже не это произвело на Гитлера сильнейшее впечатление. Он опасался, что маленькое, отрезанное от всяких связей с тылом, целиком и полностью предоставленное самому себе подразделение генерала Дитля в Нарвике не сможет оказать сопротивления ожидаемому наступлению высадившимся 14 апреля в Харстаде крупным силам союзников. Следствием стал нервный кризис, который оказал самое пагубное влияние на командование вермахта. Гитлер всегда тревожился о своем престиже, и сама мысль о том, чтобы получить столь чувствительный удар от англичан на далеком севере была для него непереносима. Поэтому он, Верховный главнокомандующий немецким вермахтом, теперь часами сидел, склонившись над картой Северной Норвегии, и размышлял, каким путем группу Дитля без больших потерь можно вывести через труднопроходимые районы к немецким войскам в районе Тронхейма. Он даже обдумывал вариант перехода группы на шведскую территорию, причем надеялся, что она вместе со шведскими силами сможет защитить находившиеся там богатые рудные залежи от англичан. Во всяком случае, утром 15 апреля решение оставить Нарвик казалось уже принятым, и отправленную в 10.30 21-й группе радиограмму о том, что никакие войска больше в Нарвик направляться не будут, прежде чем удастся наладить снабжение уже находящихся там частей, вполне можно было рассматривать как предварительное распоряжение перед окончательным приказом отступить.

На отдел обороны страны, которому, как уже говорилось, была вменена в обязанности штабная разработка операций в Норвегии и Дании, неуверенное, выражавшееся в отдельных нервных распоряжениях командование Гитлера произвело ошеломляющее впечатление. Как, спрашивается, такой слабый командующий справится с серьезными кризисами, которые определенно будут в предстоящей Западной кампании, если он тратит столько нервов, столкнувшись со сложной, но вовсе не безнадежной ситуацией, причем местного масштаба. Поэтому заменявший своего заболевшего начальника первый офицер Генерального штаба сухопутных войск в отделе обороны страны подполковник фон Лосберг 15 апреля отправился в рейхсканцелярию к генерал-полковнику Кейтелю и генералу Йодлю, где выдвинул резкие возражения против методов руководства Верховного командования в последние дни. Он даже рискнул объяснить, что решение оставить Нарвик говорит о нервном кризисе, как тот, что случился в командовании армии в 1914 году в тяжелейшие дни битвы на Марне. Операция «Везерюбунг» проводилась главным образом для обеспечения бесперебойного вывоза шведской руды в Германию, поэтому совершенно непонятно, зачем без особой необходимости оставлять территорию, которая определенно является основным районом операции. 21-я группа имеет определенное задание и достаточно сил для его выполнения. Вместо того чтобы отдавать отдельные боевые приказы, которые только сбивают с толку командование войск, необходимо ограничиться директивами примерно такого содержания: защита шведских рудных месторождений является главной задачей в Норвегии и необходимо сделать все, чтобы снабдить и усилить группу Дитля. Также следует побудить шведское правительство сконцентрировать войска для защиты своих рудных месторождений и отдать им приказ, в случае вторжения на шведскую территорию англичан, действовать совместно с группой Дитля. Что же касается конечных планов Верховного командования, за восемью дивизиями, уже участвующими в операции «Везерюбунг», должна последовать девятая, чтобы, собрав крупные силы в районе Осло, оказать давление на Швецию. Можно будет сказать, что у нас есть желание победить на Западе, и потому там необходимо быть как можно сильнее, а 21-я группа Дитля может решить порученную ей задачу имеющимися в ее распоряжении силами. Если командование так легко будет разбрасываться силами для второстепенных театров военных действий, инициатива быстро пе рейдет в руки главного противника.

Генерал-полковник Кейтель после первых же фраз подполковника фон Лосберга удалился, вероятно считая ниже своего достоинства выслушивать темпераментные, но меткие высказывания молодого офицера Генерального штаба. Генерал Йодль ответил, что, несомненно, в высшей степени неблагоприятная неприятная манера отдачи приказов в течение последних дней объясняется постоянными вмешательствами фюрера, который всегда требует скорейшего выполнения своих желаний. Оставить Нарвик – его личная воля, и в этом вопросе он весьма несговорчив. Лосберг возразил, что, если ближайшие военные советники фюрера не имеют на него влияния, им следует уступить место более сильным личностям.

Однако слова Лосберга не остались без внимания. Он побудил шефа управления оперативного руководства открыто и энергично возражать Гитлеру, имея в виду более спокойное и планомерное командование операциями в Норвегии. Поэтому Гитлер пока воздержался от приказа вывести войска из Нарвика, однако выразил опасение, что его удержать не удастся и все равно придется уходить, только постепенно и под влиянием действий между тем переброшенных из Харстада в район севернее Нарвика английских и французских сил. Из-за своего мужественного выступления подполковник фон Лосберг впал у Гитлера и его военных советников в немилость, но сохранил свое место первого офицера Генерального штаба в отделе обороны страны до начала 1942 года.

Гитлер твердо придерживался мнения, что наступление на западе должно последовать сразу после начала операции «Везерюбунг», и сообразно этому 10 апреля отдал приказ начать приготовления средств перевозки, однако само наступление отсрочивалось, потому что часть парашютных войск и основные силы транспортной авиации, без которых в Западной кампании нельзя было обойтись, оставались в Норвегии дольше, чем ожидалось. 14 апреля он заявил главнокомандующему сухопутными войсками, что наступ ление не начнется раньше чем 21-го или 22-го, поскольку люфтваффе требуется еще несколько дней, чтобы восстановить свою боеспособность. 18 апреля генерал Йодль сообщил ОКХ, что выполнение плана «Гельб» не начнется раньше чем 24-го. В конце концов Гитлер решил выступать на западе только тогда, когда операции в Норвегии будут завершены. Это условие представлялось выполненным, когда в начале мая была установлена наземная связь между Осло и гаванями западного побережья – Ставангером, Бергеном и, прежде всего, Тронхеймом. Вместе с тем высадившиеся в середине апреля в Намсусе и Ондальснесе и продвинувшиеся до Вердаля (80 километров к северу от Тронхейма) и Лиллехаммера британские войска были отброшены обратно на свой плацдарм. Теперь можно было использовать первый же период хорошей погоды на западе. Запланированное первоначально на 6 – 7 мая наступление Гитлер в конце концов назначил на 5.35 утра 10 мая, поскольку прогнозы авторитетных метеорологов люфтваффе предвещали с этого дня на длительное время благоприятную погоду. Фюрер, как и намеревался, написал королеве Нидерландов письмо, которое должен был доставить спецкурьер – высокопоставленный служащий рейхсканцелярии, майор резерва Кивиц. Он собирался выехать в Гаагу на автомобиле 9 мая, но в последнюю минуту Гитлер его остановил, опасаясь, что спецкурьер может быть по пути взят в плен и противник узнает о наступательных планах Германии раньше времени. Нейтралитет Бельгии и Люксембурга Гитлером больше вообще не принимался во внимание.

На основании устных директив, которые Гитлер дал главнокомандующим вермахта 27 сентября, и директивы № 6 на ведение военных действий от 9 октября начальником Генерального штаба сухопутных сил были разработаны инструкции по развертыванию войск по плану «Гельб». Они предусматривали размещение групп армий «В» и «А» на линии Гельдерн – Метлах (на Сааре севернее Мерцига) и наступление в западном направлении, через южную оконечность Голландии и Бельгию, чтобы уничтожить силы противника севернее Соммы и выйти к берегу Английского канала. Группе армий «С» под командованием генерал-полковника рыцаря фон Лееба (штаб-квартира – Франкфурт-на-Майне) предстояло силами 1-й армии (генерал-полковник фон Вицлебен, штаб-квартира – Бад-Крейцнах) и 7-й армии (генерал пехоты Дольман, штаб-квартира – Карлсруэ) защищать границы рейха от Метлаха до Базеля.

Группа армий «В» под командованием генерал-полковника фон Бока (штаб-квартира – Бад-Годесберг) должна была подготовить к наступлению 6-ю армию (генерал-полковник фон Рейхенау, штаб-квартира – Гревенбройх) севернее Льежа, 4-ю армию (генерал-полковник фон Клюге, штаб – Ойскирхен) южнее Льежа и для использования в ходе наступления в районе действия 6-й армии сформировать командование 18-й группы армий (АОК 18) (генерал артиллерии фон Кюхлер), а в районе действия 4-й армии – командование 2-й группы армий (АОК 2), (генерал пехоты барон фон Вейхс). Они должны после прорыва бельгийских укреплений сначала двигаться в западном направлении, затем, по обстоятельствам, продолжить движение в западном, северо-западном или юго-западном направлении, а свои подвижные силы двумя ударными группами направить севернее и южнее мимо Льежа на Гент и Тен. А 6-я армия должна наступать с линии Венло – Ахен в направлении на Брюссель и окружить Льеж с севера, так же как и Антверпен с севера и востока. В то же время 4-я армия прорывается между Льежем и Уффализом и наступает по обе стороны Намюра по направлению к Нивелль – Шиме.

Задачей группы армий «А» генерал-полковника фон Рундштедта (штаб-квартира – Кобленц) было прикрытие группы армий «В» от ударов противника с юга и юго-запада. Для этого она продвигает своей левый фланг через Маас выше Фюме в общем направлении на Лан. Ее 12-я армия под командованием генерал-полковника фон Листа (штаб-квартира – Майен), переправившись через Ур, должна прорвать бельгийские пограничные укрепления по обе стороны от Бастони, сильным правым флангом форсировать Маас выше Фюме и двинуться на Лан. Левым флангом она должна в районе Кариньяна примкнуть к оборонительному фронту 16-й армии. 16-я армия под командованием генерала пехоты Буша (штаб-квартира – Бад-Бертрих на Мозеле) наступает с линии Валлендорф – Метлах и, резко выдвинув вперед правый фланг, должна занять линию Кариньян – Лонгви – Сьерк.

Эти инструкции по развертыванию были подробно обсуждены с Гитлером и его военными советниками и сначала получили полное одобрение фюрера, однако после его вмешательства были доработаны и претерпели существенные изменения. Использование почти всех мобильных сил – девяти танковых и четырех моторизованных дивизий – 6-й и 4-й армий по обе стороны Льежа, по общему мнению, было вызвано тем, что Арденны, тем более зимой, представляют для таких соединений практически непреодолимое препятствие. С другой стороны, все, конечно, понимали, какие трудности ожидают их севернее Льежа при переправе через Маас и Альберт-канал. В сущности, именно поэтому командование сухопутных сил с самого начала считало шансы на успех небольшими. Гитлера ситуация тоже тревожила, ибо, если ударный клин остановится у этих водных преград хотя бы на несколько дней, о быстром решающем успехе, который в данных обстоятельствах был особенно ценен, можно было уже не думать. Гитлер долго ломал голову над вопросом, что делать. И 30 октября он пришел к выводу, что для прохода одной из ударных групп можно использовать свободный от леса и проходимый участок местности, который тянется от Арлона в Бельгии – Люксембурге в западном направлении через Тинтиньи и Флоранвиль к Седану. Она будет состоять из одной танковой и одной моторизованной дивизии . Иными словами, если и здесь осуществить попытку прорыва, шансы на успех можно увеличить. 5 ноября главное командование сухопутных сил уступило этой инициативе с большой неохотой. Дело в том, что, с одной стороны, оно не желало без особой необходимости отклоняться от единожды выбранной, хорошо продуманной группировки сил, с другой стороны, от такого маневра многого ожидать не приходилось, ибо подошедшие сюда мобильные силы вскоре тоже наткнутся на серьезное препятствие, которое нельзя было недооценивать, – на Седан. В конце концов начальник Генерального штаба сухопутных сил предложил поставить на это направление 10-ю танковую дивизию, одну моторизованную дивизию (2-ю или 29-ю) и также моторизованную дивизию лейбштандарт СС «Адольф Гитлер» под командованием генерала танковых войск Гудериана со штабом XIX корпуса.

Но это теперь уже не удовлетворяло Гитлера. Он всерьез увлекся своей идеей, ожидал от прорыва на Седан большого успеха и 10 ноября потребовал для корпуса генерала Гудериана еще одну танковую дивизию, а именно 2-ю, и, кроме моторизованной дивизии и дивизии СС, еще моторизованный полк «Гроссдойчланд». Генерал-полковнику Кейтелю он поручил «ввести в должность» самого генерала. Генеральный штаб сухопутных сил исполнил требование фюрера и соответственно изменил инструкции по развертыванию. Теперь в ней говорилось, что группа армий «А» должна продвинуться правым флангом через Маас между Фюме и Музоном в направлении на Лан, а левым флангом прикрывать наступление войск от нападения противника с юга и юго-запада. Перед ее фронтом группа мобильных сил, используя свободные от леса участки по обе стороны Арлона, Тинтиньи и Флоранвиля, двигается к Седану, имея целью нанести удар по брошенным на Южную Бельгию мобильным силам противника в районе Седана и к юго-востоку от него внезапно выйти на берег Мааса, тем самым создав благоприятные предпосылки для дальнейшего проведения операции. 12-я армия, переправившись через Ур, должна прорвать бельгийские пограничные укрепления по обе стороны от Бастони, сильным правым флангом форсировать Маас между Фюме и Музоном, двинуться на Лан. 16-я армия наступает с линии Валлендорф – Метлах и, резко выдвинув вперед правый фланг, должна занять линию Музон – Лонгви – Сьерк. Она прикрывает южный фланг общего наступления и поддерживает соединение с укрепленной линией на Сааре южнее Метлаха.

Даже теперь, когда мысль о прорыве танкового клина на Седан была включена в оперативный план сухопутных сил, Гитлер не был удовлетворен. Он сомневался, удастся ли, благодаря внезапности, захватить неповрежденными мосты через Альберт-канал севернее и северо-восточнее Льежа, что было необходимой предпосылкой удара готовых к бою моторизованных формирований 6-й армии. Значительно более благоприятные шансы были у мобильных сил на атакующем фланге группы «А», тем более что противник, вероятнее всего, ожидал удара немцев на севере. Судя по имевшейся информации, основное направление во вражеском развертывании находилось на западной границе Бельгии, и имелись все основания полагать, что собранные там крупные силы англичан и французов с началом немецкого наступления вторгнутся в Бельгию. Если же южному танковому клину удастся прорваться через Седан на запад, не только фронт противника окажется разорванным в центре, но и будут выиграны фланги в Бельгии. Этим начинался масштабный охват противника, который мог привести к полному уничтожению северной группы войск союзников. Исходя из этих соображений, Гитлер 14 ноября поручил генералу Йодлю выяснить у главного командования сухопутных сил, какие существуют возможности, в случае впечатляющего успеха корпуса Гудериана, быстро усилить его дополнительными моторизованными силами. В отданном частям вермахта 20 ноября дополнительном распоряжении к плану «Гельб», содержащему директиву № 8 на ведение военных действий, он приказал принять все меры, чтобы участок главного удара операции перенести из района действий группы армий «В» в район группы армий «А», если там произойдет раздробление сил противника, что позволит надеяться на более быстрый и крупный успех, чем в группе армий «В».

На основании директивы № 8 командование группы армий «А» примерно в это время, а потом еще раз в начале декабря предложило ОКХ участок главного удара уже заранее переместить на южный фланг фронта наступления. Взвесив все за и против, генерал-полковник фон Браухич и генерал Гальдер решили сосредоточить мобильные силы (5 танковых и 3 моторизованные дивизии), разделив их на три эшелона, под единым командованием в районе действий 12-й армии на Маасе вблизи Седана и ниже его. Первым эшелоном должен был командовать генерал Гудериан и штаб XIX корпуса, вторым – генерал-лейтенант Рейнгардт и штаб XXXXI корпуса, танковая группа была доверена генералу фон Клейсту, а его начальником штаба стал полковник Цейтцлер. Тем самым участок главного удара был перенесен с правого на левый фланг наступления. В районе действия 6-й и 4-й армий остался XVI танковый корпус под командованием генерала Гепнера и XV – под командованием генерала Гота.

Идея танкового удара на Седан позднее, когда он в процессе выполнения доказал свою высочайшую эффективность, широкими армейскими кругами приписывалась генерал-лейтенанту фон Манштейну, который до февраля 1940 года был начальником штаба группы армий «А» и считался лучшим оперативным умом армии. В действительности генерал фон Манштейн, по-видимому, с самого начала высказывался за прорыв мобильных сил через Арденны и через Маас в районе Седана, Гитлер узнал об этом в последние дни октября от своего главного адъютанта полковника Шмундта и, таким образом, разработал идею направления моторизованных формирований через Арлон на Седан. Таким образом, если Гитлер и не может считаться творцом этой идеи, все же он ее сразу признал продуктивной, и его вмешательство в действия ОКХ привело к победе. А заслуга претворения этой идеи в жизнь принадлежит генералу Гальдеру.

Инструкция по развертыванию сухопутных сил претерпела существенные изменения и в части действий по отношению к Голландии. Этот вопрос был поднят на обсуждении плана операции в октябре, и Гитлер решил, что Голландия, за исключением ее южной оконечности, через которую должен пройти правый фланг 6-й армии, сначала оккупироваться не будет. Поэтому на германо-голландской границе севернее Гельдерна были предусмотрены только слабые силы, объединенные в армейское подразделение N. Против этой позиции высказался главнокомандующий люфтваффе. При посредстве своего начальника Генерального штаба генерала Ешоннека он 30 октября, а потом еще раз 11 ноября сослался на то, что Англия, вне всяких сомнений, не станет уважать нейтралитет воздушного пространства Голландии. При таких обстоятельствах Рурскую область можно эффективно защитить, лишь выдвинув ПВО и организацию оповещения как можно дальше на территорию Голландии. Следовательно, с самого начала большая часть Голландии должна быть оккупирована. Гитлер согласился и 15 ноября отдал приказ, чтобы армия находилась в готовности по специальному приказу оккупировать Голландию сначала до линии Греббе – Маас . От политической и военной позиции Голландии, так было сказано в переданной генерал-полковником Кейтелем ОКХ директиве, и от степени наводнений зависит, будет ли необходимо и возможно ли ставить дальнейшие цели. Но в появившейся пятью днями позже директиве № 8 Гитлер приказал не только по специальному приказу оккупировать территорию Голландии, включая предлежащие Западно-Фризские острова, пока без Тексела, прежде всего до линии Греббе – Маас. Новая задача была поручена 18-й армии, которую возглавил генерал артиллерии фон Кюхлер. Ее шесть пехотных дивизий, 9-я танковая дивизия, моторизованная V дивизия СС, оба полка СС – «Адольф Гитлер» и «Фюрер» – и 1-я кавалерийская дивизия развернулись на голландской границе к северу от Гельдерна – на прежнем участке армейского подразделения N. С выходом на передовые позиции 18-й армии вступила в силу новая организация сухопутных войск: группе армий «В» теперь подчинялись 6-я и 18-я армии, группе армий «А» – 4, 12 и 16-я армии, а также танковая группа Клейста.

Цель операций в Голландии была поставлена позже, с учетом применения парашютных и десантных войск. Этот вопрос Гитлер обдумывал заранее. Он обсудил много возможностей с ОКХ и люфтваффе, причем с самого начала было ясно, что в расчет принимается только их использование на участке главного удара, следовательно, перед группой армий «В». Здесь находились сильно укрепленные главные оборонительные позиции бельгийцев, которые тянулись от Намюра на северном берегу Мааса на Льеж и далее за глубокий Альберт-канал к отлично укрепленному Антверпену, затем на запад, чтобы обогнуть позиции на Диле, которые находились в процессе строительства с 1937 года, защищали столицу страны и от севера Намюра шли за Диль через Вавр и Лувен на Лир, где примыкали к внешнему поясу фортов Антверпена. Имелись все основания, чтобы использовать парашютистов для открытия этих укрепленных линий с тыла, тем более пока существовало намерение использовать главные силы танковых и моторизованных формирований группы армий «В» для удара по обе стороны Льежа на Гент и Тен. Но только Гитлер решил иначе. Он предположил, что привлеченные для обороны этих позиций бельгийские войска, как только немецкие силы осуществят прорыв, вместе с частями прибывших на помощь английских и французских войск отхлынут в так называемый национальный редут. Под этим понимали территорию, которая была защищена на севере устьем Шельды, на востоке – крепостью Антверпен, на юге – низменностью Шельды по обе стороны Термона, сильными, но еще не готовыми предмостными укреплениями Гента, и рекой Лис. Гитлер задумал ворваться туда заблаговременно, чтобы противнику некуда было отходить, когда он будет выбит с передовых оборонительных позиций. Поэтому в конце октября он приказал использовать 22-ю пехотную (воздушно-десантную) дивизию, чтобы с началом наступления отвоевать плацдарм у Гента.

ОКХ от этой операции успеха не ожидало и взамен хотело сбросить парашютистов на мосты через канал между Льежем и Антверпеном, чтобы заблаговременно захватить их и открыть путь 6-й армии в Бельгию. Генерал-фельд мар шал Геринг также отвергал запланированное Гитлером использование элитных воздушно-десантных частей, считая это бессмысленным. Он высказал свое мнение в беседе с шефом ОКВ 6 ноября. Герингу казалось невозможным, что его парашютисты, приземлившись на предмостных укреплениях Гента, расположенного примерно в 180 километрах от границ рейха, смогут продержаться до подхода туда наземных сил. Эти возражения не смогли отговорить Гитлера, но все же побудили его, на случай если взрыв мостов через Маас и канал севернее Льежа не позволит 6-й армии осуществить быстрый прорыв, предусмотреть другую возможность, а именно сброс парашютистов на мосты через Маас между Намюром и Динаном, чтобы держать их открытыми для танковых частей 4-й армии. Решение, будут ли использованы парашютисты в Генте или Динане, Гитлер хотел принять только в день наступления, когда будет видно, как обстоят дела с мостами на участке 6-й армии. Шеф Генерального штаба и командир парашютной дивизии генерал Штудент на совещании 29 декабря на это возразили, что очень трудно в последний момент сориентироваться и сосредоточиться на обеих возможностях. На следующем совещании, состоявшемся 10 января, генерал Ешоннек обратил внимание собравшихся на то, что при сильно замерзшей почве сброс парашютистов на мосты через Маас в районе Динана будет невозможным. Вместо этого он предложил приземление воздушного десанта в районе Амстердама, чтобы открыть для 18-й армии так называемую крепость Голландия – центральную часть Нидерландов, защищенную на юге реками Маас, Ваал и Лек, на востоке – укреплениями на канале Горинхем – Утрехт – Амстердам, а также Зейдер-Зе. Эта новая мысль находилась в прямой связи с настойчиво поднимаемым в последнее время люфтваффе вопросом о том, что для обеспечения защиты Рурской области против вражеских атак с воздуха необходимо с самого начала по возможности оккупировать всю Голландию. А благодаря уже упоминавшейся вынужденной посадке двух немецких летчиков в Бельгии, происшедшей в тот же день, когда генерал Ешоннек выдвинул свое предложение, оно приобрело чрезвычайно большое значение.

Один из двух офицеров служил в расположенном в Мюнстере штабе 7-й авиационной дивизии. Он должен был 10 января принять участие в совещании в штабе 2-го воздушного флота в Кельне об использовании в предстоящей кампании парашютистов. Один из друзей уговорил его вылететь туда на следующее утро, хотя офицер имел при себе секретные документы, которые запрещалось брать в самолет в непосредственной близости от фронта. Как уже говорилось, самолет в условиях нелетной погоды сбился с курса и пошел на вынужденную посадку. Когда офицеры убедились, что находятся на бельгийской территории, они попытались сжечь документы. Насколько им это удалось до задержания, сказать трудно, поэтому есть все основания считать, что часть секретных документов попала в руки противника и теперь союзники более или менее в курсе дела относительно наступательных планов немцев, а также планируемого использования воздушных десантов.

Гитлер заподозрил, как всегда в подобных случаях, предательство, приказал арестовать жен обоих офицеров, а в их домах был произведен обыск, в результате которого ничего изобличающего не было найдено. Он снял с должности командующего 2-м воздушным флотом генерала авиации Фельми и на его место назначил прежнего командующего 1-м воздушным флотом генерал-полковника Кессельринга. Однако, прежде всего, он решил, под давлением обстоятельств, иначе использовать парашютистов. Также он проникся убеждением, что для обеспечения безопасности Рурской области оккупация Голландии является неизбежной, подхватил мысль генерала Ешоннека и 14 января приказал организовать воздушный десант в крепость Голландия, но не в районе Амстердама, а дальше на юг – в районе Роттердама – Дордрехта. Так можно было овладеть лежащими там мостами через Лек и Ваал и, прежде всего, важнейшими предмостными укреплениями на Маасе в районе Мурдейка, тем самым открыв крепость Голландия для 18-й армии. Ей теперь поручалось направить свои мобильные силы через Южную Голландию, чтобы как можно скорее установить связь с десантом.

Для 6-й армии было особенно важно, чтобы остались неповрежденными железнодорожные и автомобильные мосты через Маас в Маастрихте, а также мосты через Альберт-канал, расположенные непосредственно к западу и к юго-западу от этого города. Кроме того, необходимо было захватить находящийся в 5 километрах к югу сильный форт Эбен-Эмаель. Он был построен как левофланговый опорный пункт бельгийских укреплений на Маасе в 1932 – 1935 годах и блокировал участок от Визе до Маастрихта. Гитлер заблаговременно обратил на него свое пристальное внимание. Ему пришли в голову идеи, с одной стороны, необычайно привлекательные, а с другой стороны, противоречащие истинно солдатскому восприятию. Остается открытым вопрос, один ли он их придумал, но, во всяком случае, ОКВ и Генеральный штаб армии в этом не участвовали. Форт Эбен-Эмаель должен был быть захвачен в предрассветные сумерки дня наступления отборными штурмовыми войсками, которые были доставлены специально для этой цели построенными грузовыми планерами. А для захвата мостов в Маастрихте в ночь накануне начала наступления в город вошел небольшой отряд эсэсовцев, переодетых в голландскую форму. Справиться с голландской охраной мостов для них было нетрудно. А мосты через Альберт-канал к западу и юго-западу от города в конце концов должны были захватить парашютисты.

В зимний период наступательные силы армии могли быть существенно увеличены. В середине октября руководство Генерального штаба армии оценивало общее количество дивизий как 75 – 104. К концу апреля количество дивизий возросло до 148 . Из них 117 дивизий использовались на Западном фронте, а именно 73 – в группах армий «А» и «В», 19 – в группе армий «С», 25 – за линией фронта в качестве армейского резерва.

Таким образом, были приняты все меры, чтобы обеспечить успех предстоящей операции. На совещании в рейхсканцелярии со своими военными советниками Гитлер выразил свою убежденность, что наступление на Западе приведет к величайшей победе в мировой истории. Теперь наступление было назначено на 5.35 утра 10 мая, и фюрер смотрел в будущее с оптимизмом.

В своих ожиданиях Гитлер не был обманут. Правда, фактор внезапности удалось использовать лишь частично – немецкие войска чаще всего сталкивались с готовым к обороне противником, да и большое число мостов через Маас и каналы оказались взорванными, как и железнодорожные и автомобильные мосты в Маастрихте, несмотря на то что эсэсовцы в голландской форме были на месте вовремя. Но мосты через канал к западу и юго-западу от города попали в руки немецких парашютистов неповрежденными. Форт Эбен-Эмаель уже ранним утром 10 мая не был в состоянии участвовать в боевых действиях, хотя его окруженный гарнизон сдался только в полдень следующего дня. Прежде всего, полностью удался решающий прорыв танковой группы генерала фон Клейста через Южные Арденны и через Седан. Успех оказался выше всех привычных представлений.

Французское Верховное командование рассчитывало на то, что главный удар немцев будет направлен по обе стороны Льежа на Брюссель, и согласно этому при развертывании разместило основной район обороны на левом фланге своих армий, как и предполагали немцы. Здесь между побережьем Канала и верховьем Самбры находилась 7-я французская армия генерала Жиро, имевшая в своем составе семь дивизий, английская армия генерала лорда Горта, имевшая девять дивизий, и 1-я французская армия генерала Бланшара, состоявшая из семи дивизий. Среди французских подразделений имелись три легкие танковые дивизии. Юго-восточнее – до Мааса – располагалась 9-я армия генерала Корапа и 2-я французская армия под командованием генерала Хунтцингера, которая своим восточным флангом примыкала к линии Мажино в районе Лонгийона. В первой было семь, в последней – шесть пехотных дивизий, по две частично моторизованных кавалерийских дивизии и по одной кавалерийской бригаде. Эти пять армий составляли группу армий генерала Биллота, который располагал еще и резервом из одиннадцати дивизий, в числе которых были три французские тяжелые танковые дивизии, пять французских моторизованных дивизий и одна английская моторизованная дивизия.

В начале наступления три армии левого крыла тотчас перебрасывались в Бельгию на линию Намюр – Лувен – Антверпен, чтобы здесь задержать ожидаемый удар немцев и отбросить их двусторонним охватывающим контрнаступлением. Примыкающая с юга 9-я армия должна была выдвинуться к Маасу на участке Седан – Намюр. Здесь, учитывая серьезное естественное препятствие – текущую в глубокой долине реку, – можно было использовать относительно слабую армию – среди ее семи пехотных дивизий только две были кадровыми, да и противотанкового оружия в ней было недостаточно, поскольку французы, как и немцы первоначально, считали Арденны практически непроходимыми для крупных танковых формирований. Кроме того, развертывание на Маасе шло очень медленно. Вот эта армия и встретила на северном фланге в районе Динана атаку XV танкового корпуса, а на юге – на стыке со 2-й армией, левый фланг которой состоял только из дивизий треть ей волны, – мощный удар танковой группы Клейста. Противостоять столь сильному двойному натиску французская армия была не в состоянии. Поэтому передовые немецкие танковые соединения уже 13 мая смогли форсировать Маас в районе Ивуара и Живе, а также вблизи Монтерме, на следующий день расширить захваченные плацдармы и 15 мая прорваться до Монкорне – в 70 километрах к западу от Седана. Тем самым был достигнут желаемый оперативный прорыв прямо через французский фронт, и началось победное шествие группы Клейста к побережью Канала (пролива).

Во время проведения этой операции неоднократно возникали чрезвычайно напряженные отношения между Гитлером и ОКХ. Гитлер опасался, что продвинувшийся далеко вперед танковый клин группы армий генерал-полковника фон Рундштедта западнее Мааса может встретить сильный вражеский контрудар с юга, прежде чем отставшая пехота сможет организовать надежную фланговую защиту на Арденнском канале и на Эне. Поэтому 17 мая он пожелал, чтобы танки, вышедшие к этому моменту на линию Авеснес – Гиз – Марль – Ретель, были остановлены до того времени, когда подойдет достаточное количество пехотных дивизий 12-й армии, чтобы прикрыть южный фланг и сменить временно использованные для этой цели подразделения генерала фон Клейста. Главнокомандующий и начальник Генерального штаба сухопутных сил не пренебрегали опасностью такого рода контрудара, исходя из ситуации, в которой противник оказался вследствие прорыва немцев. Однако они в тот момент не считали угрозу непосредственной и верили, что в любое время смогут ему противостоять, обеспечив фланговую защиту имеющимися силами, которые каждый день и каждый час будут пополняться из тыла. Значительно более серьезную опасность для успеха операций по прорыву и окружению они видели в том, что противник, если танковый клин на время будет задержан, получит время для создания нового оборонительного фронта на Уазе и канале Самбра-Уаза, где немецкое наступление может быть остановлено. Они требовали снятия запрета на продолжение движения, на что Гитлер согласился только после весьма напряженного обсуждения 18 мая. Операции не был нанесен ущерб, поскольку командование армии еще не приказывало остановить мобильные формирования.

Новое, на этот раз чреватое крайне серьезными последствиями расхождение во мнениях обнаружилось несколькими днями позже. Оно имело огромное значение для дальнейшего хода операций, да и, возможно, для войны вообще. После того как танковая группа Клейста 20 мая достигла устья Соммы в районе Абвиля, тем самым осуществив прорыв к побережью Канала, она была повернута на север, чтобы замкнуть кольцо вокруг крупной северной группировки противника, состоявшей из бельгийских и английских войск, а также 1-й, частей 7-й и остатков 9-й французской армии. Продвигавшиеся на побережье и восточнее его немецкие танковые и моторизованные дивизии 24 мая достигли Бетюна и Сент-Омера и наступали на Кале, когда неожиданно были остановлены Гитлером. Он придерживался мнения, что перерезанная многочисленными водными потоками местность Фландрии не позволит двигаться по ней сильным танковым формированиям и что наступавшая с востока группа армий генерал-полковника фон Бока, к тому времени достигшая линии Гент – Кортрейк – Валансьен, может сама, во взаимодействии с люфтваффе, выполнить задачу уничтожения северной группировки противника. Тщетно настаивали генерал-полковник фон Браухич, генерал Гальдер и ведущие командующие, действующие на этом театре боевых действий, на продолжении танкового удара группы Клейста через Дюнкерк, чтобы закрыть морской фронт и отрезать противника от все еще открытых портов погрузки на суда. Гитлер настоял на своей точке зрения, в которой опирался на знания местности Фландрии, полученные им лично в годы Первой мировой войны, когда он служил простым солдатом. Фюрера поддержали генерал-полковник Кейтель и генерал Йодль. Кроме того, Гитлер считал, что танковые и моторизованные формирования, которые не так легко укомплектовать и пополнить, как пехотные, следует беречь и дать им передышку перед тем, как они перейдут к следующему этапу кампании – прорыву тем временем созданного нового французского оборонительного фронта на Эне и Сомме. И группа Клейста получила недвусмысленный приказ перейти к обороне на линии Бетюн – Сент-Омер – Кале, а группа армий фон Бока, используя все имевшиеся в ее распоряжении силы, отбросить окруженного противника на запад. Но то, что предвидел главнокомандующий сухопутными войсками, произошло: ведущие фронтальное наступление дивизии 6-й и 18-й армий столкнулись с постоянно усиливающимся сопротивлением ведущего планомерный отход противника и продвигались вперед очень медленно. Возникло опасение, что формирование гигантского котла потребует еще довольно продолжительного времени и противнику удастся эвакуировать значительную часть своих сил морем, тем более что неблагоприятная погода не позволяла в полной мере использовать авиацию. Поэтому 26 мая Гитлер был вынужден разрешить движение мобильных сил в направлении на Ипр и, прежде всего, стремительный бросок к Дюнкерку, чтобы помешать широкой эвакуации сил противника морем. Тем не менее завершить окружение, отрезав противника от моря, так и не удалось, и англичане сумели перевезти в Англию большую часть своих войск, правда без техники, и часть французских войск. Им пришла на помощь еще и пасмурная погода. Впоследствии англичане не без оснований могли заявить о «блестяще проведенном отходном маневре», но его успех в первую очередь был обеспечен оперативными ошибками Гитлера.

Вторая стадия Западной кампании, так называемая операция «Рот», началась утром 5 июня наступлением группы армий «В» (4, 6 и 9-я армии) через Сомму и канал Уаза-Эна к низовьям Сены, местности севернее Парижа и к низовьям Марны. За ним должен был последовать главный удар группы армий «А» (силами 2-й и 12-й армий) через Эну по обе стороны Реймса и позже наступление 1-й армии из района Саарбрюккена на Саарбург и 7-й армии – через Верхний Рейн. Мобильные силы двигались тремя группами: XV танковый корпус генерала Гота (5-я и 7-я танковые, 2-я моторизованная дивизия) при 4-й армии с Нижней Сены на Руан, танковая группа генерала фон Клейста при 6-й армии XIV танковый корпус (генерал фон Витерсгейм, 9-я и 10-я танковые, 13-я моторизованная дивизия) из Амьена и XVI танковый корпус (генерал Гепнер, 3-я и 4-я танковые, 20-я моторизованная дивизия) из Перона в направлении на Крей и танковая группа генерала Гудериана (XXXIX танковый корпус, генерал Шмидт, 1-я и 2-я танковые, 29-я моторизованная дивизия и XXXXI танковый корпус, генерал Рейнгардт, 6-я и 8-я танковые дивизии) при 12-й армии из района Ретеля на юго-юго-восток. Было предусмотрено, что танковая группа Клейста, как только она достигнет Уазы в районе Крея, подтянется к группе армий «А». Затем генерал Гальдер хотел согласно своему первоначальному плану обе танковые группы перевести на левое крыло действовавших на направлении главного удара войск в район Сен-Дизье и Бар-ле-Дюк, чтобы они оттуда направились, с одной стороны, через Сен-Миель на Понт-а-Муссон, отделив часть сил на Верден, с другой стороны, южнее Туля на верхний Мозель. Однако он отказался от этой мысли, потому что в начале июня поступила информация о сосредоточении французами своих войск в районе Парижа и, следовательно, относительного ослабления французского Восточного фронта, с которой следовало считаться. Было необходимо обдумать возможность поворота группы армий «А» на юго-запад и сосредоточения объединенных танковых групп перед левым флангом у Осера с целью проведения операции по окружению противника в районе Парижа. А с находившимися восточнее Мааса французскими силами в этом случае предстояло справиться 16-й армии и обеим армиям группы «С».

Новый план не вызвал энтузиазма у Гитлера. После доклада 6 июня главнокомандующего сухопутными силами фюреру план показался слишком рискованным. Сначала необходимо, в соответствии с прежней точкой зрения, нанести сокрушительный удар силам противника в Эльзас-Лотарингии и западнее и сокрушить линию Мажино. Для этого группа армий «А» и с ней 9-я армия 9 июня нанесла удар в юго-юго-восточном направлении. После того как группа армий «В» в тот же день вышла 4-й армией к Сене в районе Руана, 6-й армией – в район Крея и Вилле-Котре, а правым флангом 9-й армии – к Марне у Шато-Тьерри, Гитлер на следующий день приказал (по предложению начальника Генерального штаба сухопутных сил) привлечь танковую группу Клейста к основной операции и направить через Шато-Тьерри на Труа, а наступающую восточнее Реймса танковую группу Гудериана повернуть на Витри-ле-Франсуа – Бар-ле-Дюк. От нее одна танковая и одна моторизованная дивизии должны были подступить к западному и южному фронтам крепости Верден, быстрому захвату которой Гитлер придавал большое значение. Этот захват должен был оказать и сильное моральное воздействие на французов. Впрочем, оказалось, что в этом нет необходимости, ибо наступление 16-й армии с севера развивалось очень быстро, и уже 15 июня Верден был ею взят. Другие операции тоже развивались планомерно и с удивительной скоростью, поскольку измотанная французская армия теперь могла оказать лишь слабое сопротивление. Группа армий «В» продвинулась по обе стороны Парижа, который 14-го был взят, через Сену к низовьям Луары, куда и вышла через несколько дней. Перед наступавшей на юго-восток группой армий «А» двигалась танковая группа Клейста, частью – к верховьям Луары, главными силами – на Дижон. Танковая группа Гудериана продвигалась через Безансон к швейцарской границе, к которой она приблизилась 17 июня. Клейст наступал по долине Соны дальше на Лион, который был взят 20-го, и отправил по приказу Гитлера мобильное подразделение в низовья Луары для удара вдоль атлантического побережья на Бордо. Гудериан повернул на северо-восток на Мюльхаузен и Эпиналь, чтобы совместно с 16-й армией, вышедшей 14 июня из Саарбрюккена на Люневиль 1-й армией и на следующий день переправившейся через Верхний Рейн 7-й армией покончить с французскими силами в Эльзас-Лотарингии. Наконец, еще одна созданная из горных войск и XVI танкового корпуса боевая группа под командованием генерал-полковника Листа была выделена для движения из Лиона на Гренобль и Шамбери, чтобы открыть итальянцам, которые 11 июля вступили в войну, проход через Альпы. Но прежде чем до этого дошло, заключение перемирия 25 июня в 1.35 положило конец боевым действиям.

Неслыханно быстрая, в высшей степени успешная кампания против западных держав необычайно воодушевила немецкий народ, наполнила его гордостью и воодушевлением, а весь остальной мир – тревогой и сомнениями. Для немецкого Верховного командования и всего дальнейшего хода войны воистину губительным было то, что многократно укрепилась вера Гитлера в себя и собственные таланты величайшего стратега. Одновременно он стал значительно меньше обращать внимания на советы, даваемые ему ведущими военными деятелями страны. Не менее тяжелые последствия имел тот факт, что теперь немецкий генералитет был склонен и сам признавать определенные интуитивные способности своего Верховного главнокомандующего оценивать стратегическую ситуацию. В результате этого немецкие генералы теперь охотнее, чем раньше, исполняли требования Гитлера и не противоречили его планам, становившимся все более претенциозными.

Справедливости ради следует добавить, что подхваченная Гитлером и осуществленная идея прорыва через Седан внесла решающий вклад в успех всей военной кампании. Но одна-две удачные идеи или своевременное озарение не являются признаком гениальности полководца. Насколько не хватало Гитлеру духовных и умственных сил, продемонстрировали его дилетантские вмешательства в начале наступления на западе. Несколько другим образом это проявилось и в дальнейшем ходе войны.

Впрочем, решающим для победы на западе было количественное и качественное превосходство немецких танковых и военно-воздушных сил. Во время Первой мировой войны почти до конца оборона была самой сильной формой ведения военных действий, убойная сила огнестрельного оружия из-за отсутствия средств нападения использовалась не в полной мере. С того времени, благодаря развитию моторостроения, произошло решающее изменение условий ведения войны. Современные танки и самолеты представляли собой средства нападения высочайшей пробивной силы, действовавшие с высокой скоростью. Им можно было противостоять, только обладая таким же оружием. Оборонительного оружия, которое одновременно получило развитие, уже было недостаточно. Гитлер, являясь технически грамотным человеком, понял это своевременно и потому старался всячески ускорить строительство танков и самолетов. Немцы объединяли танковые и моторизованные дивизии, корпуса и крупные оперативные группы, которые использовали для достижения решающего прорыва, на участке главного удара. Они были мобильными и действовали умело. Большое значение имела хорошая организация совместных действий с военно-воздушными силами, которые располагали весьма эффективными средствами поддержки наземных войск, в первую очередь пикирующими бомбардировщиками. В отличие от немцев французы в своих взглядах на основные принципы использования танковых войск не слишком далеко ушли от лета 1918 года. Они почти всегда использовали танки для непосредственной поддержки пехоты. В то же время французские военно-воздушные силы совсем не имели пикирующих бомбардировщиков, да и вообще современных боевых самолетов у них было так мало, что те не могли оказать сколь бы то ни было существенного влияния на ход наземных операций.

То что считают примером высшего военного искуства генералитета вермахта никогда не было тайной для союзников

10 января 1940 года Гитлер назначил окончательную дату наступления — 17 января.Операции по реализации плана «Гельб».

Но в тот самый день, когда Гитлер принял это решение, поблизости бельгийского города Мехелен произошел довольно загадочный «случай» (известный как «Мехеленский инцидент»).

МЕХЕЛЕНСКИЙ ИНЦИДЕНТ

Эта история упоминалась в многочисленных вариантах, но наиболее сжато её изложил главнокомандующий воздушно-десантными войсками Германии, генерал Курт Штудент:

«10 января майор, назначенный мною как офицер связи во 2-й воздушный флот, вылетел из Мюнстера в Бонн с заданием уточнить некоторые малозначимые детали плана в командовании флота. При себе у него был полный оперативный план наступления на западе.

Вследствие морозной погоды и сильного ветра над замёрзшим, покрытым снегом Рейном самолёт сбился с курса и залетел на территорию Бельгии, где ему пришлось сделать вынужденную посадку.

Майор не смог сжечь важные документы, а значит, общий состав наступательных действий на западе стал добычей бельгийцев. Немецкий военно-воздушный атташе в Гааге сообщил, что в этот же вечер король Бельгии имел долгую телефонную беседу с королевой Голландии.»

Военннаямощь западных стран, сомнение в том, позволит ли оперативный план от 29 октября 1939 года достичь чего-либо, кроме более-менее первичного успеха, а также потеря секретных документов привели в следующие месяцы к общему пересмотру плана всеми высшими инстанциями и штабами групп армий.

Немцы переработали план….

Казалось бы конец истории….а вот и нет!

ФРАНЦУЗСКАЯ РАЗВЕДКА

Надо отдать должное французской разведке.

Она еще 20 сентября 1939 г., т. е. во время военных действий в Польше, установила начало крупных перебросок немецко-фашистских войск с востока в западные районы Германии. На этом основании она сделала вывод, что Гитлер и его окружение в данный момент не намерены продолжать военные действия в Восточной Европе, а опасность агрессии перемещается на запад.

ГОШЕ РАЗОБРАЛ ВСЮ ТАКТИКУ ВЕРМАХТА

Начальник французской разведки генерал Гоше довольно верно информировал французское главное командование и о некоторых особенностях развязывания агрессии против Польши.

Он сообщал, что немцы применяют такие приемы борьбы, как предварительные массированные удары с воздуха по укрепленным районам, коммуникациям и другим уязвимым районам обороны противника, подавление наземных войск с первых минут нападения….

Наступление крупных танковых дивизий, имеющих задачу без занятия промежуточных рубежей проникать в глубину расположения противника, не давать возможности перейти к обороне разбитым и окруженным частям.

Исходя из этого, Гоше предлагал составить памятку для офицеров французской армии, в которой обобщался бы опыт войны в Польше.

На полях Франции, Бельгии, Голландии и Люксембурга немецко-фашистские войска применили те же способы ведения боевых действий, которые использовались в Польше.

Генерал Гоше оказался прав…немцы применили именно такую тактику.

Однако военно-политическое руководство Франции проигнорировало все эти доклады

ПЕРЕРАБОТАННЫЙ ПЛАН «ГЕЛЬБ» БЫЛ РАСКРЫТ ФРАНЦУЗСКОЙ РАЗВЕДКОЙ

Французская разведка, располагая хорошей агентурой на территории Германии, довольно полно вскрыла и группировку немецко-фашистских войск к началу наступления

Этот вывод подкреплялся тем, что к востоку от указанных городов были обнаружены основные силы немецко-фашистских танковых и моторизованных дивизий.

Эти сведения оказались точны...

Однако правящие круги Франции и ее верховное главнокомандование игнорировали данные своей разведки ….

Командующий немецкой группой армий «Б» генерал-полковник Бок, который в свое время высказывал большие сомнения(!) о целесообразности переноса главного удара в полосу Арденн , узнав в первый день наступления о начале выдвижения англо-французских войск к рубежу реки Диль, записал в своем дневнике:

«Итак, сумасшедшие действительно уже идут!»

Действительно с военной точки зрения план нападения на Францию был чистой воды безумием…

Не удалось немецко-фашистскому командованию скрыть от разведки союзных держав и время начала вторжения.

Примерная дата начала нападения стала известна союзникам уже в марте 1940 г., а несколько позже и окончательная дата — 10 мая.

Тем не менее высшее военно-политическое руководство ни одной из стран англо-французского блока …всё проигнорировало

ТРЕТЬЕ РАЗОБЛАЧЕНИЕ ПЛАНА «ГЕЛЬБ»

И тут произошло необычайное событие.

В первых числах мая, за несколько дней до начала наступления, два офицера германского генерального штаба, назовем их фон Нечкау и Резнер, выехали из Цоссена, где располагался штаб, в городок, где находилась ставка командующего группой армий, которым предстояло наступать через Бельгию.

Они везли с собой портфель, в котором находился приказ о наступлении, с указанием точной даты и времени его начала, направления главного удара, количества привлекаемых сил, рубежа на первый и последующие дни наступления, направления ложных ударов и всего остального, что полагается в этом случае.

Одним словом весь план «Гельб»

В одном вагоне с этими офицерами оказался старый товарищ Резнера, Зонненберг, который пошел не по штабной линии, а стал летчиком и теперь командовал авиационным полком. Встречу отметили сначала в вагоне, а затем Зонненберг предложил сойти с поезда и заехать к нему домой, благо следующий поезд отправлялся через два с половиной часа.

Фон Нечкау и Резнер приняли это предложение, и через полчаса приятели сидели в строгой солдатской квартире Зонненберга с видом на аэродром. Но то ли шнапс оказался слишком крепким, то ли встреча слишком горячей, то ли часы их подвели, но оказалось, что на поезд они уже не успевают. Следующий поезд уходил только утром, а пакет надо было доставить сегодня.

Зонненберг сказал

«Не беда, я вас на своем самолете мигом домчу.»…

ПОЛЁТ

Сказано — сделано. Он отдал какие-то команды, самолет выкатили из укрытия, и трое друзей, с трудом уместившись на двухместном самолете, отправились в путь.

Зонненберг предложил продемонстрировать "мертвую петлю", но спутники вежливо отказались.

Погода была туманной, никаких ориентиров и радиомаяков в прифронтовой зоне не было, но, по словам пилота, он отлично знает местность и без труда выведет на нужный аэродром.

Вскоре, пробившись через слой облаков, действительно увидели аэродром, и Зонненберг уверенно пошел на посадку. Но уже катясь по дорожке, он с ужасом увидел, что вокруг стоят самолеты с бельгийскими опознавательными знаками. Попытался развернуться, но полосу перекрыла пожарная машина.

«Ну вот, прилетели »…. единственное, что нашелся сказать протрезвевший Зонненберг.

Фон Нечкау спросил стоявшего внизу бельгийского офицера.

«Где мы?»

Офицер ответил:

« Это город Малин, королевство Бельгия,прошу следовать за мной, в комендатуру.»

(Город Малин вошел в русский язык выражением "малиновый звон", ибо именно производством необычайно красиво звучащих колоколов он был когда-то знаменит)

СОЮЗНИКИ ОПЯТЬ ВСЁ УЗНАЛИ….УЖЕ В КОТОРЫЙ РАЗ

Еще сидя в кабине самолета, так сказать на немецкой территории, офицеры начали лихорадочно искать спички, чтобы сжечь пакет. Но, как на грех, никто из них не курил, и спичек не оказалось.

Офицеров привели в служебное здание и в ожидании прибытия начальства поместили в отдельную комнату, где, на их счастье, по случаю майских холодов, горела печурка, на которую гостеприимные бельгийские хозяева поставили греть кофе для нежданных гостей.

Едва солдат вышел, всем троим в голову пришла одна и та же мысль: "Вот он, огонь!" Резнер выхватил из портфеля пакет с приказом и картами и быстро сунул его в печурку. Тугой пакет не загорался, лишь едва начали тлеть углы.

В это время в комнату вернулся солдат и спросил:.

«Что вы делаете?Анри, Пьер, сюда! Они что-то тут жгут!».....и Схватил кочергой дымящийся пакет и выбросил его из пламени.»

В комнату вбежали несколько бельгийских солдат. Сопротивляться им было бесполезно.

Пакет с важнейшим приказом ставки, с указаниями самого фюрера оказался в руках противника. ….

Офицерская честь обязывала застрелиться. Словно почувствовав это, немолодой бельгийский полковник, вошедший в комнату, приказал: "Сдайте оружие!"

После этого последовал формальный и необычайно вежливый допрос и заверение, что немецкое консульство уже извещено о происшедшем и его представитель прибудет с минуты на минуту.

СУД НАД ВИНОВНИКАМИ УТЕЧКИ

Консул действительно появился очень быстро, на машине отвез офицеров в Брюссель, откуда на первом же самолете их отправили в Берлин. На аэродроме Темпельгоф их уже ожидали офицеры гестапо, которые доставили виновников в тюрьму Плетцензее. Она была известна тем, что именно там приводились в исполнение смертные приговоры, и офицеры теперь уже окончательно не сомневались в своей участи.

Следствие длилось всего несколько часов, и на следующий день состоялся военный суд в присутствии высших штабных офицеров. Судья задал каждому лишь один вопрос:

« Вы признаете себя виновными в том, что по вашей вине в руки противника попал документ высшей степени секретности?»

И каждый ответил:

«Да, признаю.»

Будь здесь дотошный юрист, он мог бы сказать, что к этому моменту Бельгия еще не являлась противником. Но это была бы пустая отговорка. Каждый знал, что бельгийцы наверняка уже передали захваченные документы союзникам, и сейчас целая орава дотошных английских и французских штабных офицеров по косточкам разбирает немецкий план и готовит ответные удары.

Лихорадочно работал и германский генеральный штаб. Требовалось переделать все параметры приказа о наступлении, по существу готовить совершенно новый приказ с другими датами, направлениями ударов и т.п.

Никаких мотивов для оправдания или смягчения приговора не было. Да и сами виновные просили для себя высшей меры наказания.

И ДЬЯВОЛ СПОСОБЕН НА МИЛОСЕРДИЕ …

Лист бумаги с тремя фамилиями лежал перед Гитлером. Фамилиями офицеров, которые своим проступком, нет, преступлением свели на нет огромную подготовительную работу, проделанную десятками тысяч немцев, может быть сорвали всю летнюю кампанию 1940 года, а может быть и весь исход войны. Какими же идиотами надо быть, чтобы вот так, по пьянке, залететь в тыл врага?!

Гитлер потянулся за ручкой. Адъютант услужливо наклонился, чтобы принять из его рук приговор с грозной резолюцией:

«Утвердить!»

И вдруг ручка на секунду задержалась над бумагой, и твердой рукой (дрожать руки у Гитлера начали после Сталинграда) фюрер начертал:

«Отменить». …..Расписался и поставил жирную точку.

«ПРИГЛАСИТЕ КАНАРИСА»…

Гитлер расписался на приговоре и сказал:

«Пригласите сейчас ко мне начальника генерального штаба и начальника абвера…. А также Гиммлера, Риббентропа и Геббельса.»

Гитлер опять позвал Канариса,как одного из самых доверенных лиц—не зная что тот всё передавал союзникам….

СОЮЗНИКИ

1.Не предприняли никаких мер к отражению предстоящего немецкого наступления, план которого лежал на столе их генштаба…

2.Отказали в помощи Бельгии и Голландии—позволив немцам беспрепятственно пройти через Ардены

3.Игнорировали все сведения своей разведки

А сегодня ещё очерняют Сталина—будто он не верил разведчикам….верил и принимал меры к защите страны как настоящий патриот

КАПИТУЛЯЦИЯ СИЛЬНЫХ…

Французская армия после символического сопротивления сложила оружие.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Военно-политическое руководство стран-союзников было безусловно в курсе всех стратегических планов Адольфа Гитлера…

Планов,дат и дислокации сил…всё было известно до мелочей.

Адмирал Канарис,французские разведчики и немецкие лётчики поставили руководство Франции в крайне неловкое положение..

Они ведь давно приняли решение сдать свою страну….